— Состояние стабильно тяжелое, — говорил Князеву ее лечащий врач. — Все визиты исключены.

— А когда наступит улучшение? Каковы прогнозы?

Князев честно недоумевал. Анна Ивановна поле нападения сама поднялась с улицы к себе в квартиру. Своими ногами. Соседка даже заподозрила ее в фальсификации нападения. Решила, что у бывшей учительницы совершенно плохо с головой.

Чего вдруг ей потом так сделалось худо? И, заподозрив доктора в саботаже, он спросил его об этом напрямую.

— А что вы хотите? Ей пятьдесят восемь лет. Не шестнадцать. Давление нестабильное. Сердце барахлит. Сначала, в горячке, еще двигалась. А до больницы доехали, и все. Отключилась. Звоните…

Он звонил, приходил. Начальник требовал информации. А ее не было. Наконец сегодня, когда он позвонил, ему дали добро на встречу с пациенткой Скомороховой. Попросили надеть халат, бахилы и подождать в коридоре. Он выполнил все указания. Уселся на скамейке возле двери в ее палату и стал ждать.

Прошло полчаса, и ни с места.

— Она спит. Подождите, — на ходу ответил ему ее лечащий врач, когда Князев поймал его в коридоре. — Кстати, сейчас должен подойти еще один ваш сотрудник. Он тоже к ней давно рвется.

Князев недоуменно вскинул брови:

— Какой такой сотрудник? Мне ничего об этом неизвестно.

В голову полезли всякие гадкие мысли о начальнике — Новикове Владимире Павловиче. Не иначе, какие-то интриги плетет за спиной своего подчиненного. Боится, что Виталия повысят, поставят на его место? Так ему этого не надо. Он давно рвался в серьезное следствие. Отдел дознавателей ему уже опостылел. Надоело разбирать жалобы соседей друг на друга. Искать украденные велосипеды и белье с веревок. Хотелось серьезного, масштабного дела.

Ирка, изъелозив весь Интернет, сказала, что он на верном пути. Дело Скомороховой и ее учеников может так выстрелить, что его потом по учебникам в Академии изучать станут.

— Виталик, там столько всего! Там такая путаница! Ищи, — благословила она его.

А как? Если Скоморохова то болеет, то спит. Если начальник за его спиной пакостничает.

— Добрый день. Вы Князев?

Подошедший к больничной палате наголо бритый, смуглый малый в белом халате был Князеву незнаком.

— Громов Илья, — представился подошедший и показал Виталию удостоверение. — Мы с вами незнакомы. Я из другого отдела.

— Я догадался.

Виталий пожал ему руку. Удостоверение показывать не стал. Сделалось неловко, что он все еще в лейтенантах, а они ведь ровесники с Громовым.

Капитан присел рядом, машинально глянул на часы.

— Давно ожидаете?

— Полчаса.

— Давно ходите?

— Пятый раз здесь.

— Ничего себе! — присвистнул Громов и внимательнее присмотрелся к Виталику. — Чем же так зацепила вас, коллега, простая учительница на пенсии?

— Она не на пенсии, коллега. Она все еще работает, — его вдруг покоробило то, что Громов говорит с ним немного свысока. — Трудится в городском архиве. А учительствовать она давно перестала. Четырнадцать лет как.

— В курсе, — буркнул Громов. — Так что у вас к ней?

— А у вас?

— А у нас к ней вопросы в связи со смертью ее бывшего ученика — Сугробова Александра Анатольевича. Его нашли не так давно в лесополосе. С петлей на шее из собственного шарфа.

— В курсе, — передразнил его Князев. — Сводки читаем.

Тот помолчал, подергал губами, пытаясь скрыть улыбку. И вдруг коротко рассмеялся.

— Один-один, коллега, — протянул он ему руку. — Давай на «ты»?

— Давай, — расслабился Виталик.

— Так зачем тебе она, Виталий? — снова пристал Громов, пожав руку.

— У нас с ней была назначена встреча возле ее дома. Я подъехал, а ее уже увезли на «Скорой». Непорядок.

— И именно по этой причине ты в пятый раз сюда приехал? Из-за сорвавшейся встречи? — Громов недоверчиво качнул головой, прищурил черные глаза. — Что за встреча-то, коллега? Секреты следствия или…

— Никаких секретов. Просто Анна Ивановна очень настойчивая женщина. Она наш отдел давно и прочно полюбила. Еще в те времена, когда пропал ее единственный сын. Она очень любит строчить жалобы в прокуратуру, если вдруг ей не оказано должного внимания, — немного приврал Князев.

— И на что же она собиралась в этот раз пожаловаться?

— Илья… — Виталий поправил без конца сползающий с плеч халат, легонько кашлянул. — Ты меня извини, конечно, но такое ощущение, что ты меня допрашиваешь.

— Упаси бог! — поднял обе руки Громов, кисло улыбнулся. — Даже и не думал.

— Отлично.

Виталий открыл было рот, чтобы спросить, какое отношение пожилая Скоморохова имеет к убийству Сугробова, в какой связи к ней в больницу явился оперативник с вопросами, но не успел. По коридору мимо них в палату промчался лечащий врач бывшей учительницы. И через пару минут пригласил их войти.

— Только недолго и говорите по очереди, — предупредил он. — Пожалейте ее здоровье, господа полицейские.

Они вошли и как по команде подхватили стулья, стоявшие слева и справа от двери. Поставили их рядышком, рядышком сели.

Анна Ивановна, укрывшись одеялом по самый подбородок, смотрела на них настороженно. Бинты с ее головы уже сняли. И взгляд Виталика все время натыкался на ее выбритый висок со следами зеленки. Спутанные седые волосы рассыпались по подушке. Губы бесцветные, пересохшие. Глаза несчастные.

Он застыдился. Ей плохо, а тут они с вопросами.

— Вас знаю, — ткнула она пальцем в Князева, перевела взгляд на Громова. — А вас — нет.

— Громов. Капитан Громов Илья Иванович, — представился тот и даже показал ей удостоверение. — У меня к вам вопросы, Анна Ивановна.

И вопросительно глянул на Князева. Ничего, что так? Виталик не обижается, что он первым вылез с вопросами? А ему что! Он даже был рад послушать. И свои вопросы оставить на потом, искренне надеясь, что Громов уйдет, поговорив.

— Какие вопросы? — Одеяло полезло выше, прикрыв нижнюю губу.

— Вопросы в связи со смертью Сугробова Александра Анатольевича. Вам знаком этот человек?

Анна Ивановна жалобно глянула на Князева и укоризненно поджала рот. Потом произнесла с упреком в его адрес:

— А я вам говорила. Говорила, что Сугробов исчез не просто так. А никому до этого не было никакого дела.

— Мне, Анна Ивановна, вы ничего такого не говорили. Три месяца назад, когда он исчез, вы говорили с моим начальником, не со мной, — попытался он оправдаться.

— Какая разница! — Одеяло отлетело в сторону, Анна Ивановна осторожно присела, подоткнув подушку себе под спину. — Вы или ваш начальник, или вот он! Вы все вместе полиция! А у вас ведь как? Нет тела — нет дела. Так он мне тогда ответил. И сказал, что Сугробов сбежал, испугавшись наказания со стороны своего бывшего дружка Ильина. Убили, значит… Надо же! Ни сестра, ни бывшая жена не побеспокоились. Никому не было дела до него. Никому.