а учебников он начитался за свое детство с головой, но я-то тут при чем? И чертов, чертов, чертов квиддич. Субботу я кое-как вытерпел, но в воскресенье я честно сказал Малфою, что выдохся, не могу столько бегать, лучше посплю побольше в кроватке и съем пирожков.

Худой как глист Малфой окинул мои жировые залежи презрительным взглядом и нехотя согласился потратить воскресенье на домашние задания. В итоге после завтрака я тупо сбежал ото всех в библиотеку, где и хотел провести весь день, включая обед и ужин.

Но я недооценил то впечатление, что успел произвести на своих одноклассников.

Глава 6. Испорченные выходные

— Мистер Крэбб? Мы вам не помешаем? — внезапно раздался прямо у меня над ухом тоненький голосок Дафны Гринграсс.

От неожиданности я резко вздрогнул и чуть не надорвал страницу интереснейшего исторического альманаха про пятнадцатый век, который читал уже который час.

— Конечно не помешаете, мисс Гринграсс… — я обернулся и не сдержал удивленного возгласа. — Э-э-эм?

Они все были здесь. Весь мой слизеринский курс (хотя какой это курс, так, группка; вот если вспомнить славные институтские годы, вот там были и потоки как потоки, и курсы как курсы, не то что здесь: по девять — десять человек) стоял сейчас у меня за спиной и холодно-вежливо улыбался.

— Что читаешь? — Малфой не был бы Малфоем, если бы не позволил себе, когда это ему удобно, быть выше приличий. Так бесцеремонно мог сунуть нос и вырвать из рук чужое тот же Уизли, но никак не чистокровный сноб. — О? Исторический альманах! И старый учебник по зельеварению? Мой отец тоже любит читать…

— Мистер Малфой? — холодно и показательно удивленно включилась в разговор Гринграсс, указывая белобрысому наследнику белобрысого рода на его совершенно простецкие манеры. Нет, среди своих да в приватной обстановке и не такое позволялось: я успел с легкой ностальгией поподглядывать за одной студенческой пирушкой, но при чужаках в публичном месте...

— Ой!

Пока Малфой "обтекал", Дафна, первая и единственная претендентка на звание лидера факультета от, так сказать, женской сборной, тяжело вздохнула и обратилась ко мне:

— Мистер Крэбб. Вы не будете против, если наше сообщество в эту прекрасную погоду спасет вас от участи быть съеденным книжными червями?

— Благодарю вас, мисс Гринграсс. Я с удовольствием подчинюсь своей прекрасной спасительнице! Куда мы пойдем?

Дафна бросила выразительный взгляд на стоявших по бокам Трейси Дэвис и Миллисенту Булстроуд. Обе сделали по небольшому шажку вперед.

— Может быть, пойдем на квиддичное поле? Там можно посмотреть на наших старшекурсников и даже попросить метлу полетать! — бойко включилась в разговор Дэвис.

— А можно пойти в нашу гостиную, попить чаю. Я там с обеда, на котором вас не было, собрала немного… — потупилась Булстроуд. Ну да, глядя на ее формы, можно увериться, что покушать она лишний и нелишний раз любит.

Я задумался, а Трейси и Миллисента одарили друг друга неприязненными взглядами.

Так. Что-то мне это уже не нравится. Только детских девчоночьих разборок за мою тушку мне не хватало для полного счастья. Причем я в таком случае оказываюсь крайним, что называется, по определению. Выбрал одну змейку — вторая автоматом стала врагом обоим, выбрал другую — первая змейка не упустит возможность испортить жизнь. Самый страшный для меня вариант: я не выберу ни ту, ни другую, и тогда они объединятся против меня вдвоем. Это только в плохих фанфиках и хороших гаремных анимэ девочки тринадцати — восемнадцати лет согласны на полигамные отношения своего избранника. В реальности каждая, как, впрочем, и каждый, мнит себя пупом земли и не потерпит соперниц или соперников. Ведь это оскорбительный вызов! Если кто с моим мнением не согласен, то он может провести легкий тест. Вспомнить себя совсем молодым, вспомнить свою первую любовь, да-да, вот ту вот девочку с бантиками, а потом представить, что тебе предложили поделить Ее, свет в окошке и Единственную Королеву Сердца, с гадом Петькой с передней парты… Как оно? То-то же… Вот ведь куры! Сами еще от горшка два вершка, а туда же. Хотя нет, это не прав я. Это генетически прописанная программа по выбору лучшего отца для своего потомства.

Хм. А Гринграсс-то не промах. На ровном месте обрастать свитой. Вон как она подвела ко мне двух девчонок, которые теперь ей уже обязаны. Надо быть с ней поаккуратнее. Еще аккуратнее, чем с Малфоем.

— Я думаю, что в такую погоду следует подышать свежим озерным воздухом. Почему бы нам не устроить пикник у озера? — Миллисента радостно вспыхнула и кинула победный взгляд на соперницу. — А на обратном пути мы заглянем на квиддичное поле. Насколько я помню, наша команда уже тренируется… — Теперь заметно обрадовалась Дэвис.

— Тренировки запрещены до официального старта сезона, — буркнул слегка пришедший в себя Малфой.

— Так ведь это официально. Полеты всем, кто старше первого курса, не запрещены. Метлы у наших тоже есть, не голытьба же вроде Уизли, которые вшестером на одной метле летают. А то, что по странному совпадению индивидуальные полеты слизеринцев так напоминают командную игру, так ведь это совершенно случайно, не так ли? — сопровождаемый дружным смехом курса, я сдал мадам Пинс взятые в библиотеке книги — хранить в спальнях разрешалось только лично тебе принадлежащие — и мы отправились гулять. По дороге сделали небольшой крючок и завернули в гостиную, где каждый прихватил что-то к пикнику. В частности, я достал из своего сундука один из многих кульков с конфетами (Крэбб явно уважал сладкое), а Дэвис натащила столько, что, съев все это, на ужин можно было бы не идти. Похоже, битва за мою тушку уже идет, и упорная. Нафиг-нафиг, чур меня.

Весело и беззаботно общаясь — даже я смог из своей памяти подобрать и адаптировать к возрасту и быту несколько всем понравившихся анекдотов, — мы через Большой зал отправились к выходу. Погода стояла теплая и солнечная, поэтому здесь было оживленно. Дети так и сновали туда-сюда: кто-то бежал, уже нагулявшись, делать уроки, кто-то, наоборот, только закончил их и теперь хотел отщипнуть и себе немного от одного из последних в году прекрасных теплых деньков. И я, и другие слизеринцы из нашей компании находились в редком состоянии умиротворенности и единства со всем сущим, когда случилось то, что самым грубым образом выжгло это радостное настроение на корню.

— Почему вы