вдвое упала. Зато производителей трициклов такое решение полностью устроило. Они сильно переживали, что их новые изделия окажутся невостребованными именно из-за цены. И причём, во главеусвоих рассуждений они отчего-то постоянно ставили крестьянскую телегу с лошадью, как основного конкурента их новому товару.

Забавный кунштюк. Как по мне, так чисто выдуманная ловкая проделка, ибо нельзя сравнивать несопоставимое. По приличной дороге грузовой трицикл сможет увезти полтонны груза со скоростью в пятьдесят километров в час. Покажите мне ту лошадь — конкурента? Как ни печально такое говорить, но средняя крестьянская лошадка, которая тащит за собой телегу с грузом в центнер — полтора, быстрее пяти километров в час долго не побежит. А часа через три — четыре и вовсе потребует отдыха, кормёжки и водопоя.

Впрочем, не моё это дело — ломать сложившиеся стереотипы мышления. Год — другой, и всё само собой встанет на свои места.

Заодно в письме был намёк на то, что у российских предприятий имеются очень серьёзные проблемы с изготовлением шин нужного размера, но тут уж я взбычал.

Конечно же здорово, когда во главе какого-то направления появляется руководитель такого уровня, как я. Он одной отмашкой руки может отдать команду на постройку очередного заводика, и тот довольно быстро начнёт штамповать нужные резинотехнические изделия.

Но вот беда — Алена не так давно провела довольно масштабное исследование по всем предприятиям нашей Семьи и аналитики в один голос сошлись на том, что у нас переизбыток нецелевых активов. И это наш минус.

Да, промышленность и не только она одна, уже подошли к тому уровню, когда далеко не всё можно и стоит производить внутри себя, ведя этакое натуральное хозяйство. Нынче практически невозможно что-то приличное и сложное изготовить, рассчитывая только на своё внутреннее производство. За что не схватись, везде нужна интеграция и массовое производство, иначе все идеи останутся на уровне экспериментов и мелких серий, а их окончательная цена останется заоблачной.

Так что идею с шинным заводиком я отверг, но коротенькое письмо в Касимов всё-таки написал. Есть у меня там один знакомый. Именно ему я когда-то доверил выступить пионером в деле широкомасштабного нашествия местных каучуконосов, а говоря попросту — тех самых казахских одуванчиков, из которых нынче Россия получает девяносто процентов натурального каучука. В своём письме я сразу оговорил, что моё мнение ни в коем случае не является приказом или даже пожеланием, а всего лишь носит рекомендательный характер. Я посоветовал, в плане развития нашего с ним завода, рассмотреть выпуск шин для трициклов. И то лишь в том случае, если это возможно и не нарушает никаких его производственных планов.

Касимовский завод РТИ пока работает в двух ипостасях. Основной продукцией у него идёт техническая прорезиненная ткань трёх её разновидностей, используемая в качестве оболочки для дирижаблей разных типов, а вторым направлением служат обычные товары для населения — те же плащи, резиновые сапоги и калоши. Не так давно был ещё один интересный заказ, уже от армии — двадцать тысяч ковриков, трёхслойных, из вспененных слоёв резины, позволяющих солдату переночевать в самых неподходящих условиях и не сильно страдать от долгого сидения в сырых окопах.

Понятное дело, что когда я увидел такой коврик воочию, то заказ сам собой увеличился ещё на десять тысяч экземпляров. Половина сразу же ушла на склады моей ЧВК, а вторые пять тысяч я поровну разделил между армиями Японии и Маньчжурии.

И тут ларчик просто открывается — не боевые потери армии во время затяжных военных действий не очень сильно отличаются от боевых. В том плане, что количество больных от тех же простудных заболеваний может в холодное время года оказаться примерно таким же, как и количество раненых. И если, в большинстве случаев, в регулярной армии на такой факт внимания обращают мало, то у меня нет. Каждый обученный боец ЧВК — это специалист, а то и мастер. Цена коврика, и цена их здоровья — вещи несопоставимые. Надо будет, я по три коврика для каждого из них заведу, прекрасно понимая, насколько мне это выгодней.

Вот такие, вроде бы мелочи бытия...

И я сейчас не только о ковриках и шинах, а вообще. Скажем так, об общечеловеческих ценностях.

** ** **

Впрочем, всё это мелочи.

Как оказалось...

На следующее утро к нам прилетела Ляо, и не одна. Её сопровождал грузовой дирижабль, на котором к нам притащили шагоход Дарьи.

Нет, Дашку я прекрасно понимаю, у пары наших с ней сыновей помолвка происходит, а как же тут без мамы обойтись. Ну, мама — это одно, а шагоход...

Впрочем, пока мы с ханом ехали до лётной площадки, от одного из патрульных дирижаблей поступило сообщение, что он видит около тысячи всадников километрах в семидесяти западнее Улан-Батора.

— Они мои! — тут же ультимативно заявила Дарья, оказавшись очень не вовремя не в том месте и в не совсем нужное время.

А именно, стоило нам только прибыть на поле и застать там разгрузку её шагохода.

— Что собирается сделать твоя жена? — поинтересовался хан.

— Похоже, пойти и разогнать их всех. И поверь мне, горе тому, кто из них не успеет убежать, — ответил я ему на полном серьёзе.

— Одна женщина против тысячи воинов?

— Вот на это мы и посмотрим, — указал я рукой в сторону своего личного дирижабля, приглашая хана на просмотр зрелища.

Нет, ну а как вы хотели? Я же не могу жену одну отправить на подвиги, хоть и понимаю головой, что чисто теоретически с ней ничего не должно случиться.

Естественно, я её с неба подстрахую. В конце концов, я сам по себе целой армии стою. Это я к тому, что у меня в дирижабле Сбруя стоит, в которую я обязательно вкуюсь, как только Дашка начнёт войска нойна гонять по степи.

— У нас жёны ведут себя скромней, — заметил хан, поднимаясь вслед за мной в гондолу дирижабля, вместе с переводчиком.

— Увы мне, — сделал я вид, что крайне сожалею по поводу того, какая хану достанется родственница после свадеб моих сыновей с его дочками.

Сватья в шагоходе — это вам вовсе не будущая свекровь в квадрате!

Тут всё на порядок серьёзней!

Случись что — она весь Улан-Батор вдоль и поперёк переедет, но своего добьётся.

Глава 7

Утро у казацкого сотника задалось. Только было на разминку вышел, а тут вдруг радостное известие.

— Аким Филиппович! К нам