Гвен смотрела на Родриго с трепетом, почти с ужасом. Как он ухитряется так владеть собой?

— Ты хочешь стать наследником?

— Это логично и правильно, скажем так. Мой дядя и мои братья достаточно преуспели в собственных делах, но не могут управлять империей Альба.

— А ты можешь?

— Да, могу, и не вижу повода прибедняться по этому поводу. Кстати, мне казалось, что женщина с твоим умом способна оценить мои слова правильно, но я забыл о том, что вы, британцы, не любите прямых слов.

— Слушай, отстань ты от британцев и от меня тоже! Чего тебе надо-то? Дедушке нужен наследник. Он готов назначить им тебя, так в чем проблема?

— Видишь ли, мы с дедом не так уж часто видимся, он по-своему представляет себе мой образ жизни...

— Родриго Альба!!! Если ты немедленно не скажешь, в чем дело...

— Он уже сказал, что я буду его наследником, но для этого — он старомоден, я говорил, — для этого я должен жениться. Он даже пытался посватать меня пару раз, но...

— А он не думает, что ты мог бы справиться с этим делом сам... Боже, а ты не...

Ужас отразился в карих глазах Гвен. Неужели он, этот образец мужественности и мужской красоты, принадлежит к... Неужели проклятая ориентация...

— Я не понял?

Гвен беззастенчиво окинула взглядом этот образец мужественности, несколько ошарашенно взиравший на нее, затем энергично потрясла головой, не соглашаясь сама с собой.

Она еще некоторое время подискутировала со своим внутренним голосом и уже почти успокоилась, когда до самого Родриго дошло, о чем она подумала. Вот тут и стало ясно, что перед ней испанец. Такие, как он, резали своих Кармен — и глазом не моргали!

— Ты... ты... ты что подумала!!! Ты подумала, что я...

Он схватил Гвен за плечи и яростно потряс, выкрикивая что-то по-испански. Синие глаза горели неземным огнем. На взгляд потрясенной Гвендолен сейчас ему очень не хватало пышных встопорщенных усов и кривого кинжала в скрюченных от ярости пальцах.

— Ой... прекрати... я же... я не имела в виду...

— С сексуальной ориентацией у меня все в порядке!

Она закрыла лицо руками и издала стон. Даже под пыткой она не призналась бы, что это стон облегчения.

Родриго успокоился мгновенно и полностью, только на шее еще пульсировала жилка. Гвен растопырила пальцы и с опаской взглянула сквозь них на него, ожидая продолжения.

— Я люблю женщин, не волнуйся. Исключительно женщин.

— Рада за тебя. Нет, правда... в наше время... Тихо, тихо, у меня просто сорвалось... Я не хотела тебя обидеть. И не было нужды в такой яркой демонстрации...

Гораздо уместнее был бы поцелуй, неожиданно встряло подлое воображение. Интересно, как он целуется, Родриго Альба?

— Я сорвался, прошу прощения.

— Ничего себе! Ураган. Торнадо. Я чуть не сотрясла мозги второй раз.

— Прости, Гвен. Боюсь, я продемонстрировал наиболее пошлый образ испанца. Расстегнутая рубаха, выпученные глаза и ругательства, от которых вянут цветы в горшках. Извини, правда...

Он стал торопливо застегиваться, а Гвен едва удержалась, чтобы не остановить его. Мускулистый торс неотвратимо скрывался под тонкой тканью, и Гвен вздохнула чуть громче, чем это было уместно. Родриго вскинул на нее виноватый взгляд и улыбнулся. Она ответила улыбкой.

— Что ж, именно так я и представляла себе пресловутых мачо. Пожалуй, еще нужен массивный золотой крест на длинной цепочке.

— Ага, и хлопнуть тебя по заднице... Прости.

Гвен мечтала о холодном душе и стакане валерьянки. Мачо отдыхают рядом с Родриго Альба. Он слишком хорош, чтобы быть настоящим...

— Я не люблю стереотипы, Родриго, но... Ты один — в свои тридцать лет, ты хорош собой... Это, знаешь ли, выглядит довольно странно...

— Ага, и это непременно должно означать, что я — голубой? И после этого ты говоришь, что не любишь стереотипы!

— Да не в этом дело! О Боже, у меня начинает и впрямь болеть голова. Послушай, мне на самом деле абсолютно без разницы, с кем и как ты спишь. Тебе что, не нравится невеста, выбранная дедом? Она слишком плоха? Слишком хороша? У нее нет ноги, глаза, волос? Она стерва? Она ангел? Что именно тебя не устраивает? В ЧЕМ ПРОБЛЕМА-ТО?

— Да нет... Миранда в меру красива, умна и все такое...

— Ну и замечательно!

— Есть один маленький нюанс. Я ее не люблю.

Гвен помолчала. Осторожно тронула Родриго за руку.

— Это... важно для тебя?

Она не могла в это поверить. Такие, как Родриго Альба, не женятся по любви! Им не может быть важно, есть между супругами чувство, или его нет... Разве не так? Господи, да из тебя эксперт, Гвендолен Мойра...

У нее был всего один «мальчик», ее первый мужчина, и, как она иногда подозревала, он же — последний. Они гуляли до одури, пока остальные ровесники целовались и целовались, пока ровесники занимались любовью, а первый любовный опыт Гвен длился, самое большее, десять минут, потом же все перешло в разряд «мальчик с девочкой дружил». Что ж, теперь Рик, вполне счастлив с другой женщиной, они ждут первенца... Как они ухитрились его заделать?

Стыдись, Гвен Ричвуд! В тебе говорит ревность и собственный комплекс неполноценности.

— Гвен, я не люблю ее, понимаешь? А она меня любит. Для нее это будет всерьез, а мне... мне нужна женщина, которая согласится выйти за меня замуж фиктивно. Через какое-то время мы тихо разведемся — и все.

Гвен не верила своим ушам. Не может быть, чтобы он предлагал это ей. Или может? Или все-таки удар по голове был сильнее, чем ей показалось?

— Не думаю, что найти такую женщину для тебя будет затруднительно...

— Мой дед основал империю с нуля. Его трудно обмануть. Мне нужен кто-то... настоящий. Желательно, англичанка. Красивая и умная.

— Почему англичанка?

Она машинально задала этот вопрос, лишь бы не стоять в тишине, абсолютно просто так, не ожидая ответа и не слишком желая его услышать.

— Дед знал ту женщину, в которую я был влюблен. Англичанку. Красивую, белокурую... Только она меня не любила. Так что он не удивится, увидев тебя.

Гвен осмысливала услышанное. Вообще-то осуждать ту женщину она не могла. Мало кто рискнет влюбиться в это воплощение мужества. Но вот то, что он был безответно и страстно влюблен...

— Гвен!!!

— А?

— У тебя прекрасный прикус, но вообще-то раскрытый рот и выражение безбрежного изумления тебе не идет.

Гвен захлопнула рот и еще немножко подумала.

— Почему ты не женился на той женщине?

— Я хотел. Не знаю, знала ли она об этом, но это неважно. Я все равно опоздал. Она, влюбилась в другого. В моего лучшего друга.