Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тук!
Долгое время кошмар перемещался с одного из трех мест действия на другое — из первого дома на луг, во второй дом, на луг, в первый дом — пока наконец Кэрол не проснулась с застывшим в горле и так и не вырвавшимся криком. Вся дрожа, она села в постели. Она была холодная и при этом липкая от пота; она спала лишь в майке и трусиках, и все это неприятно прилипло к телу. Преследовавший ее во сне страшный звук продолжал эхом раздаваться у нее в голове — тук, тук, тук-тук, тук, — и она поняла, что ее подсознание восприняло этот звук из реальности — стук болтавшейся ставни, который до этого встревожил их с Полом. Постепенно этот стук стал исчезать и сливаться со стуком ее сердца.
Откинув простыни, Кэрол свесила голые ноги с кровати. Она села на краешек матраса и сжалась.
Забрезжил рассвет. Через шторы стал просачиваться серый свет; он был слишком тускл, чтобы можно было разглядеть детали обстановки, но достаточно ярок, чтобы сгустить тени и исказить все очертания настолько, что комната казалась какой-то чужой, незнакомой.
Дождь перестал за пару часов до того, как Кэрол легла спать, но гроза возобновилась, когда она уже спала. Дождь стучал по крыше и булькал в канавах и водостоках. Гром рокотал приглушенно, словно далекая канонада.
Пол все еще спал, тихо похрапывая.
Кэрол знала, что ей уже больше не удастся уснуть. Хотела она того или нет, чувствовала себя отдохнувшей или нет, день для нее уже начался.
Не включая света, она отправилась в ванную. В слабых лучах рассвета она стащила с себя влажную майку и трусики. Стоя под душем и намыливаясь, она вспомнила свой ночной кошмар, который в значительной степени превосходил по натуральности все ее прежние сны.
Этот неприятный резкий звук — тук, тук — был самым страшным в ее сне, и воспоминания о нем все еще изводили ее. Он не был похож на обыкновенное постукивание; к нему примешивалось какое-то странное эхо, необъяснимые для нее жесткость и резкость. Она чувствовала, что это был не просто стук болтавшейся ставни, подсознательно унесенный ею в сон. Причина этого жуткого звука была куда более тревожной, чем расшатавшаяся ставня. И Кэрол даже была уверена в том, что именно этот звук она уже где-то слышала. И не в кошмарном сне. В реальной жизни. В каком-то другом месте... давным-давно.
Встав под струю горячей воды, смывающей с нее мыльную пену, она пыталась вспомнить, где и когда она слышала этот изводящий звук, потому что ей вдруг показалось необходимым как-то идентифицировать его. Сама не зная почему, она смутно чувствовала какую-то угрозу исходящую от его неизвестности. Однако воспоминание все время предательски ускользало от нее, подобно названию беспрестанно крутящейся в голове безымянной мелодии.
Без четверти девять, позавтракав, Кэрол поехала на работу, а Пол поднялся наверх в заднюю спальню, переоборудованную им в рабочий кабинет. Чтобы ничто не отвлекало его от романа, он создал там себе спартанскую обстановку. Белые стены были абсолютно голыми, не украшенными ни одной картинкой. В комнате были только недорогой письменный стол, стул, электрическая пишущая машинка, стакан с многочисленными ручками и карандашами, глубокий канцелярский поднос, в котором уже лежали около двухсот машинописных страниц начатого им в творческом отпуске романа, телефон, книжный стеллаж из трех полок со справочной литературой, шкафчик с бутылками воды в одном углу и столик со стоящей на нем «ее величеством» кофеваркой.
Этим утром Пол, как обычно, первым делом решил приготовить себе кофе. Как только он нажал на соответствующую кнопку и налил в кофеварку воды, зазвонил телефон. Присев на краешек письменного стола, он взял трубку.
— Алло?
— Пол? Это Грейс Митовски.
— Доброе утро, Грейс. Как дела?
— Мои старые кости не переносят дождя, а так в остальном ничего.
Пол улыбнулся.
— Послушай, по-моему, ты еще запросто можешь дать мне фору.
— Чушь. Ты работяга, страдающий от комплекса своего права на досуг. Даже атомному реактору не занимать у тебя энергии.
Пол рассмеялся.
— Перестань психоанализировать меня, Грейс. С меня хватает жены.
— Кстати, о ней...
— Кстати, она только что ушла. И теперь ты сможешь застать ее в офисе через полчаса.
Грейс замолчала.
Горячий кофе начал капать в кофейник, и комната тут же наполнилась его ароматом.
Чувствуя в молчании Грейс какое-то замешательство, Пол спросил:
— Что случилось?
— Да... — Она как-то нервно откашлялась. — Как она себя чувствует, Пол? Она здорова?
— Кэрол? Да, конечно.
— Ты уверен? Просто... ты же понимаешь, что я люблю ее как родную дочь. И если что-то не так, я хочу знать.
— Да она прекрасно себя чувствует. Правда. Кстати, на прошлой неделе она проходила медицинский осмотр. Это необходимо для процедуры усыновления ребенка. И мы оба с честью выдержали это испытание.
Грейс опять замолчала.
— Что тебя встревожило? — нахмурившись, спросил Пол.
— Э-э... Ты подумаешь, что старушка Грейси теряет рассудок, но мне приснились два дурных сна — один вчера днем, другой — минувшей ночью, и в обоих была Кэрол. Я редко вижу сны, и когда мне вдруг снятся два кошмара, я, просыпаясь, чувствую, что должна предупредить Кэрол...
— О чем предупредить?
— Не знаю. Я помню лишь, что оба сна были связаны с Кэрол. Я просыпалась с мыслями: «Это уже близко. Я должна предупредить Кэрол, что это скоро случится». Я понимаю, что все это выглядит довольно глупо. И пожалуйста, не спрашивай меня, что подразумевается под «этим». Я совершенно не помню. Но я чувствую, что Кэрол в опасности. И Бог его знает, что это; я не верю ни в сны, ни в предсказания. Я считаю, что не верю во все это, и тем не менее звоню тебе по этому поводу.
Кофе был готов. Наклонившись, Пол выключил кофеварку.
— Ко всему этому можно прибавить то, что вчера мы с Кэрол чуть было не пострадали от несчастного случая в кабинете О'Брайена.
Он рассказал ей об ущербе, причиненном офису О'Брайена молнией.
— О Господи! — воскликнула она. — Я видела эту молнию, когда проснулась днем, но я не представляла себе что вы с Кэрол... что эта молния — именно то, что я... что мой кошмар связан с этой молнией. Боже мой! Я боюсь произнести это, чтобы не показаться старой суеверной дурой, но все же: неужели в этом сне было что-то пророческое? Неужели я предвидела эту молнию за "несколько минут до того, как она ударила?
— Это может быть, — неуверенно начал Пол, — просто незаурядным совпадением.
Они некоторое время молчали, переваривая сказанное и услышанное, затем Грейс произнесла:
— Послушай, Пол, я не помню, чтобы мы прежде говорили на эту тему, но ответь мне: ты веришь в сны, предсказания, ясновидение и прочее тому подобное?