– Куда нам ее теперь? – спросила меня директор.

– Не знаю, давайте поговорю с ней для начала, – ответил я.

В комнату, опустив голову, вошла худенькая девочка-подросток и села на предложенный стул напротив меня. Она достаточно подробно и связно рассказала все то, что я кратко изложил выше.

– Ты зачем какашки ела? – спросил я.

– Они меня угрожали убить. Говорили, что если съем, то отпустят и все закончится.

– И что нужно было делать?

– Я не знаю. Что я могла сделать? Их было много, и они все старше и больше меня.

– Значит, нужно было умирать, – сказал я. – Это даже не вопрос. Сама посуди – ты съела собачьи какашки, потом на следующий день умылась позором, потом сама же пошла и попыталась убить себя. Какой смысл было их есть?

– Я об этом не подумала.

– Подумай. Только еще подумай, что смерть в данном случае – это хороший вариант, но не лучший. Можно было попытаться защищаться. Их было больше, они были сильнее, но они были пьяные, и ты могла…

Дальше я научил ее тому, что может сделать даже очень маленькая девочка с очень большими девочками (и мальчиками), чтобы навсегда отбить у последних желание кормить кого-либо собачьими какашками.

– Ты ведь ничего не потеряла бы. В крайнем случае, убили бы. Умерла бы в бою.

– Я подумаю над этим, – сказала девочка, чуть-чуть улыбнулась и ушла.

На следующий день директор позвонила мне и рассказала, что стукачи (которые есть в каждом классе) рассказали, что девочка утром перед началом первого урока вышла перед классом и спокойно сказала: «Я позавчера съела собачьи какашки. Я поступила неверно. Я не буду больше так поступать никогда. И я сделаю все, чтобы убить того, кто еще раз обзовет меня „говноедкой“».

Больше ее никто не обзывал. Инцидент был исчерпан.

Ее хотели перевести в другой детский дом, но назовите мне тот детский дом, в котором ей не пришлось бы рано или поздно защищать честь и достоинство.

И здесь мне хочется дать один очень важный совет. Мы часто говорим нашим детям, что жизнь имеет абсолютную ценность. Мне кажется, что мы ошибаемся и говорим неправду. Есть ряд обстоятельств, которые стоят жизни и после которых жизнь теряет ценность и смысл. Поэтому наша жизнь имеет относительную ценность.

В третьей части септалогии Джоан Роулинг «Гарри Поттер и узник Азкабана» двое друзей погибших родителей Гарри – Сириус Блэк и Римус Люпин – поймали третьего друга – Питера Петтигрю, предавшего родителей Гарри для спасения своей жизни.

– Что я мог сделать? – спрашивает их удивленно Петтигрю. – Волан-де-Морт убил бы меня.

– Ты мог умереть, – спокойно отвечает ему Сириус, – но не предавать своих друзей. И ты должен был понимать, что если Волан-де-Морт не убьет тебя, то это сделаем мы.

Многие до сих пор искренне удивляются, почему дети всего мира запоем читают эту книгу. Мне кажется, потому, что она учит детей тому, чему не всегда можем научить их мы.

Женщины иногда спрашивают у меня совета: рожать детей или нет? Особенно когда в семье уже есть несколько детей или когда возраст к сорока подходит. И я не могу им помочь. Я не могу им ничего посоветовать. «Почему?» – спросите вы. Я отвечу.

Как психотерапевт и клинический психолог я – банальная сфера обслуживания. Как официант, парикмахер или повар. Официант не может знать, что клиенту лучше съесть: помидоры или огурцы. Он может их принести. Повар не может знать, какую степень прожарки мяса предпочитает клиент. Он может только пожарить так, как попросят. И парикмахер не может знать, что клиент предпочитает: налысо или с косичкой на затылке. Думаю, это не совсем удачные примеры, потому что и официант, и повар, и парикмахер могут все-таки высказать свое мнение, дать рекомендации, сказать, как с их точки зрения будет лучше.

Но я не могу решить за клиента, как ему лучше жить. Я не могу знать, что лучше: иметь детей или не иметь? Оба варианта хорошие и равноценные. Я не могу сказать клиентке, что считаю, что ее жизнь будет неполной, если у нее никогда не будет детей. Просто потому, что мне кажется, что это неправда.

Есть целое социальное движение и идеология чайлдфри (childfree). Совершенно нормальные люди. Нормально хотеть иметь детей и «заводить» их, то есть рожать или усыновлять, если не получается у самих. Дети – цветы жизни и все такое. Равным образом нормально не хотеть иметь детей и не «заводить» их. Дети – цветы жизни, но пусть они растут на чужой грядке. Тоже вариант.

Стоит ли обращать внимание на давление социального окружения и родственников? Так вы и без меня знаете, что не стоит. Не получается? Это уже моя проблема. В этом я могу помочь, равно как и любой другой психолог или психотерапевт.

Но ответить на вопрос, нужно или не нужно иметь детей, я не могу. И мне кажется, что и не должен. Я знаю пары, в которых есть дети, и они не счастливы. Я знаю пары, в которых нет детей, и они счастливы.

Вспомните профессора МакГонагалл – любимого персонажа многих читателей «Гарри Поттера». У нее никогда не было детей. Можно ли сказать, что она прожила неинтересную и неполноценную жизнь? Вспомните профессора Дамблдора. У него тоже никогда не было своих детей. Его жизнь тоже была неполноценной? Думаю, что тысячи детей, которых они выучили в школе Хогвартс, не согласились бы с этим.

Помню беседу с клиенткой в городском психотерапевтическом центре. Я был молодым начинающим психотерапевтом. Она – пожилой бездетной женщиной, которая никогда не была замужем. Я собирал анамнез (историю ее жизни) и как-то на автомате, как само собой разумеющееся, спросил, имея в виду отсутствие детей:

– Как вы думаете, почему ваша жизнь не сложилась?

Она посмотрела на меня спокойно и с достоинством спросила:

– А почему вы, доктор, думаете, что моя жизнь не сложилась?

Мне стало так стыдно. Я почувствовал себя идиотом.

И таких идиотов, каким был когда-то я, много.

Хорошо ли обманывать детей? У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Я могу ответить на вопрос: можно ли обманывать? Можно. А хорошо это или нет – зависит от ситуации.

Банальный пример: много лет тому назад знакомая купила дочери шиншиллу, и девочка очень полюбила ее. Так вот, знакомая тайно от дочери трижды меняла умерших от старости шиншилл на новых, пока повзрослевшая дочь на четвертый раз не обнаружила факт подмены. Или ребенок спрашивает вас: «А Дедушка Мороз на самом деле существует?». Кто из вас решится честно ответить: нет, это все сказки, это дядя Вова-сосед переодевается и бороду наклеивает. Но это так, вводная часть. Потому что то, о чем я хочу вам рассказать, касается детских страхов и талисманов удачи.