Маргарита сверилась с записями.

– Вам повезло, – улыбнулась она. – Ваше вынужденное заточение закончилось. Сегодня – на выписку.

– Вот уж дудки! – Величко побагровел. Его маленькие глазки под густыми лохматыми бровями сверкнули яростью. – Вы так просто от меня не отделаетесь! Я требую, чтобы меня лечили до полного выздоровления!

– Вы здоровы… – попыталась возразить Маргарита.

– Уж не вы ли это решили? – насмешливо спросил мужчина.

– Разумеется, не я. Сегодня на обходе был врач…

– Лапотник и шарлатан! – Величко грохнул кулаком по тумбочке, и с нее на пол скатилось яблоко. – Я требую немедленно адвоката, представителей общественных организаций и журналистов!

– Хорошо. – Маргарита старалась держать себя в руках. – Я передам вашу просьбу дежурному врачу и заведующей отделением.

– Это не просьба! – взвился мужчина. – Это требование! Чувствуете разницу? Еще не хватало, чтобы я унижался и выпрашивал у вас то, что мне положено по закону. Вы забыли: я хорошо знаю свои права и буду отстаивать их до конца!

– Я не забыла, – ответила девушка. – Что-нибудь еще?

– Вы издеваетесь? – Величко запустил в нее сложенной газетой. – Еще – это значит дополнительно! А вы не даете мне самого основного! Где мой завтрак? Оказывается, в больнице я могу умереть от голода точно так же, как и в лесу!

Маргарита выразительно перевела взгляд на тумбочку, где остывала тарелка с нетронутой едой.

– Такое – жрите сами! – Мужчина поддел пальцем блюдо. – А я – вегетарианец!

– Вам принесли диетический завтрак, – сказала Маргарита, поморщившись от нового приступа слабости. Тупая боль с силой сжала виски, и она едва крепилась, чтобы не закричать. Головокружение усилилось, и поднос в ее руках заметно дрожал.

– Объясняю: я – вегетарианец! Вам зачитать мои права?

– Не стоит, – покачала головой медсестра. – Мне очень жаль, но другого меню в больнице попросту нет.

– Это вам так с рук не сойдет! – пообещал Величко. – Вам еще икнутся эти котлетки на пару!

– Мне нужно идти, – сказала Маргарита. – Если у вас больше нет требований…

– Поставьте мне капельницу!

– Что, простите?..

– Я требую, чтобы мне прокапали глюкозу!

Она секунду поколебалась, но решила, что легче выполнить это требование больного, чем спорить с ним.

– Хорошо. Мне осталось разнести лекарства в две палаты и в бокс. У меня будет десять свободных минут до начала процедур – я успею поставить вам капельницу.

– С глюкозой! – напомнил Величко. – Только попробуйте что-нибудь перепутать!

В седьмой женской палате Маргариту попыталась разговорить старушка, лежащая здесь с весны. У нее, похоже, не имелось ни родных, ни близких, и она чувствовала себя в больнице как дома. Всякий раз перед выпиской бабушка обнаруживала у себя все новые и новые недуги, которым радовалась несказанно.

– Мой старшенький поступил в институт, где готовят на больших начальников! – похвасталась она, проглотив таблетку.

– Внук или правнук? – вежливо уточнила Маргарита.

– Сын! – объявила старушка.

– Поздравляю. Вы счастливая мать.

– Толик такой способный! – Женщина промокнула глаза платком. – Моя надежда и опора.

Маргарита понимающе кивнула. Толика еще вчера звали Петей, но ей все равно хотелось, чтобы за всеми этими безобидными старушечьими выдумками, где-то очень далеко, скрывалось настоящее семейное счастье с детьми, внуками, правнуками и большим круглым столом.

Она мягко похлопала ее по дряблой морщинистой руке и накрыла тонким одеялом.

– Отдохните. Впереди долгий день. – Ей было жаль старушку. Ей было жаль всех одиноких людей.

В последней палате Маргарита задержалась дольше, чем планировала.

Здесь находилось шесть коек, и как явствовало из процедурного листа, все они должны были быть заняты больными.

Первым делом она направилась к постели своего вчерашнего спасителя и обнаружила ее пустой и аккуратно заправленной. Старик Битюцкий как в воду канул.

– А где?.. – Маргарита беспомощно огляделась.

– Твой добрый гений? – мрачно подсказал пожилой мужчина с лысой и гладкой головой и густыми черными бровями.

Он сидел на кровати напротив и крутил ручку миниатюрного радиоприемника, пытаясь поймать ускользающий голос Розы Рымбаевой на ретро-волне.

– Д… да, – кивнула медсестра и на всякий случай уточнила: – Пациент Битюцкий. Это ведь его койка, правда? – Она вопросительно уставилась на лысого.

Тот поморщился, потеряв нужную волну в шуме помех, и досадливо буркнул:

– Скопытился твой спаситель.

– Что? – Маргарита от неожиданности села на заправленную кровать. – Как вы сказали?

– Я сказал, что Битюцкого хватил удар, моя хорошая, – пояснил лысый, отставив в сторону шипящий приемник. – Сегодня утром, еще до обхода, ему стало плохо. Приходил врач… этот… Журналов и быстро определил нашего старичка наверх. – Он ткнул пальцем в потолок. – Говорят, будут делать внеплановую операцию.

– Как же так? – огорченно пробормотала девушка. – У меня почему-то об этом ни слова… – Она потрясла в воздухе процедурным листом.

– Дык не успели, наверное, – предположил лысый. – Больно неожиданно Битюцкому поплохело. Едва проснулись – ему уже не по себе было. Успел только рассказать нам, как ты в дверь скреблась и как он вызволил тебя из темницы.

Маргарита кивнула:

– Это правда…

– А больной в это время беспомощно подыхал… – злорадно закончил мужчина.

Медсестра опустила глаза. Ей был неприятен развязный тон пациента.

– Влетело тебе от начальства? – опять хмыкнул тот. – Не попадайся больше в клетку, пташка, а то не ровен час никто не придет на выручку – всех больных растеряешь!

– Спасибо за совет, – холодно ответила Маргарита и встала. – Возьмите лекарство.

Лысый принял из ее рук пилюлю в розовой капсуле и, повертев ее в пальцах, задумчиво произнес:

– Если у нас вся медицина такая… То как вообще можно доверять ей свое здоровье?

– Риточка! – поднял голову толстяк на противоположной койке. – Пусть нам телевизор починят! Третий день обещают и не делают, а сегодня «Локомотив» играет!

– Я напомню, – откликнулась Маргарита. – А у вас, Михаил, сегодня электрофорез. Не забудьте, пожалуйста. А то третий день обещаете и не делаете…

– Ладно, – согласился толстяк. – Почините телевизор – так и быть, схожу на ваш этот… форез.

– Спасибо за одолжение, – пробормотала Маргарита. – Вы очень добры ко мне.