Матвеев промариновал Красина еще минуту-другую и вышел из-за стола в тот момент, когда Красин оставил свой столик. Матвеев окликнул его по имени:

– Сергей?

Полковник опешил. Он раз двадцать бросал взгляд на этого мужика с неопрятными длинными волосами а-ля Ринго Старр после грязевой ванны и не признал в нем отставного полковника из своего ведомства.

– Сергей? – повторил Матвеев, идя навстречу. – Узнал вас, когда вы встали.

«Давай, давай, лепи горбатого». Красин изобразил подобие улыбки. И попытался вспомнить, с кем именно беседовал Матвеев несколько минут назад. Внимание Красина было рассеянным, он ждал встречи, сосредоточившись на конкретном человеке, как на мишени: целишься в десятку и видишь ее четко, а круги меньшего достоинства тебя не привлекают. Он так и не вспомнил человека, который сидел за столом Матвеева.

– Ответьте на вопрос, Александр Михайлович.

– Пожалуйста.

– Тартаков посвятил вас в суть задания?

– Я это даже комментировать не стану. Мы с ним старые знакомые. Он не раз выручал меня, я – его.

Матвеев не сказал всей правды Михею. Наймушин услышал то, что был должен услышать. Его шефу не просто так приписывали качества самого мощного архиватора: он мог сжать реальные сроки операции в несколько раз. И в этом случае опередил Красина. Имея мощные связи в управлении, Матвеев за двадцать четыре часа выяснил его интерес. Оказалось, группа Красина вела официальное расследование, готовила операцию, куратором которой выступал начальник управления контрразведывательных операций.

Суть задания. Красин точно подобрал определение. Матвеев запросил копии статей и адреса, на которых он мог найти статьи, якобы принадлежащие перу Плотниковой.

Матвеев не доверял никому. Особенно остро эта особенность проявилась в последней операции, где его предали, и он едва увел из-под удара своих агентов.

Официальное расследование – куратор с генеральскими погонами. Все это и многое другое говорило о легальности, тем не менее Матвеев знал немало примеров, когда одна группа служила прикрытием другой, когда одна операция ширмовала другую.

Он с высокой точностью определил задачу Красина: сократить сроки операции, выходя на агентов через их куратора. Если он откажется, группа Красина потеряет несколько дней: выйти на агентов не трудно, но сложно найти общий язык, не заставить, а убедить их работать на себя. В этом случае Матвеева ототрут плечом от дела, и он, случись накладка в работе, не сможет помочь Михею и Тамире.

Вот сейчас он фактически вливался в команду Красина, о чем сам Красин нимало не подозревал. Вливался красиво. На вопрос Сергея: «Значит, вы в розницу не торгуете?» – ответил:

– Только оптом. Очень крупными партиями.

– Что вы подразумеваете под очень крупными партиями?

– То, что я вливаюсь в ваш дружный коллектив со своим паем. Разведчиков подразумеваю. Без них ваше дело затянется на месяцы. Я могу лично обратиться к генералу Михайлову.

– Не стоит, – нахмурился Красин. Он предчувствовал подлость, но ее качество превзошло все его ожидания. Одним телефонным звонком, одним жестом руки Матвеев мог отдать приказ своим агентам скрыться – всерьез и надолго. Теперь он уже не сомневался: это Михаил Наймушин подсел за столик полковника и получил от него указания. Мало того, он засветил руководителя группы и в случае давления на Матвеева мог расплатиться с Красиным той же монетой.

– Не стоит обращаться к генералу, – повторил Красин. – Вы опередили меня.

– То есть вы хотите сделать мне предложение?

– Полковник, человек, который рекомендовал вас, прославился длительными запоями. За вами же следует слава самого быстрого планировщика на Диком… Востоке.

– Пусть будет Восток.

– Готовьтесь к тому, что я вас поставлю под себя.

– Это само собой.

Генерал Михайлов довольно рассмеялся, услышав долгожданную новость. Он пригласил Красина за низкий столик со стоявшими на нем фруктами, минеральной водой и сам занял место напротив.

– Как вам удалось заполучить полковника Матвеева? Он четыре года разговаривает исключительно со скворцами, которые уничтожают вредных насекомых на его дачном участке, с воронами и сороками, которые уминают его урожай.

– Мы вышли на него через майора Тартакова из профильного отдела военной контрразведки.

– Знаю такого, – кивнул Михайлов.

– Как только Тартаков произнес имена агентов, которые работали на Матвеева, он невольно втянул его в игру.

Красин нашел выход из щекотливой ситуации задолго до встречи с генералом. Его откровенно не радовал тот факт, что он сплясал под матвеевскую дудку и тартаковскую песню: «В розницу не торгую».

– Мы пришли к выводу, что Матвеев со своим опытом поможет нам сократить сроки планирования операции. Он исключит из перечня задач налаживание языка с агентами. Короче говоря, полковник Матвеев – универсальный переводчик, коннектор. Без него работа видится мне трудной и долгой.

– Ты сделал правильный выбор, – отозвался генерал. – Резину не тяни. На подготовку агентов я тебе даю десять дней. Умести в эти десять дней и сопутствующие мероприятия. Прежде всего я говорю о дезе, которая у Анвара Эбеля не должна вызвать реакции отторжения. Наоборот. Подготовь свидетелей из числа обитателей вокзалов и прочих злачных мест, которые лично знали Тамиру. Но прежде подготовь канал, по которому до Эбеля дойдет пугающая, я считаю, новость: его дочь жива. Я бы испугался.

«Ну да, конечно, – рассудил Красин, – если ты имел в виду свою дочь. Я бы тоже испугался». Однажды он видел ее: конопатая, круглолицая, кряжистая. Видимо, в тот день у нее кончился дезодорант – от нее разило потом так, что у Сергея на глазах проступили слезы.

Полковник Красин изобрел оригинальный способ инструктажа своей новой подопечной. Он окунал ее в подзабытую атмосферу вокзалов, забегаловок. Он показывал ей то, о чем Тамира вспоминала с содроганием. Красин так считал и полагал, что не ошибается в выборе способа инструктажа. Это все равно что провести бывшего заключенного по камерам тюрьмы, баракам колонии, тесным клетушкам штрафных изоляторов, показать ему рожи их обитателей.

Казанский вокзал. Первая забегаловка, что пряталась за информационным щитом. Маленькая закусочная с мусорным баком на два отделения – специально для клиентов: выпил пиво – открой крышку, положи стакан, бутылку, пластиковую тарелку.

– Что будешь пить?

– Ничего не буду, – ответила Тамира.

– Из ничего и выйдет ничего, – процитировал Красин Шекспира. – Ты должна что-нибудь заказать.

– То есть я должна заказать что-то определенное?