Офицер, командовавший группой, немедленно связался с капитаном «Сан-Габриэля» и в ужасе описал увиденное. Тела жертв позеленели, лица начали оплывать и таять, словно от высокой температуры. Корабль окутало зловоние, схожее с запахом серы. } Положение тел указывало на то, что перед тем, как люди умерли, произошла отчаянная схватка. Руки и ноги были неестественно скрючены, а искаженные лица все были обращены к северу. Даже у маленькой собаки, очевидно, принадлежавшей одному из пассажиров, обнаружились такие же непонятные повреж­дения.

После недолгого совещания в рубке абордажная группа запросила у капитана «Сан-Габриэля» буксир­ный трос. Моряки собирались претендовать на яхту как на спасенную в море и отвести ее со страшным грузом на буксире в Гонолулу.

Вдруг, прежде чем «Сан-Габриэль» смог занять нужное положение, страшный взрыв разорвал «Лили Марлен» от носа до кормы. Сила взрыва едва не пере­вернула «Сан-Габриэль» и на четверть мили разброса­ла обломки.

Экипаж и капитан «Сан-Габриэля» в бессильном ужасе смотрели, как уходят под воду остатки «Лили Марлен», унося с собой всю абордажную группу.

Изучив свидетельства и выслушав очевидцев, следственная комиссия Береговой охраны закрыла дело с вердиктом: «Смерть экипажа и пассажиров, а также последующий взрыв и гибель корабля «Лили Марлен» вызваны неизвестными причинами или людьми».

Питт закрыл папку и положил ее Хантеру на стол.

Хантер серьезно сказал:

— Это единственный известный случай сигнала тревоги, поступившего до катастрофы, и единственные свидетельства очевидцев о состоянии экипажа.

Питт сказал:

— Может показаться, что на «Лили Марлен» на­пала абордажная группа.

Боланд покачал головой.

— Людей из абордажной группы «Сан-Габриэля» проверили и оправдали. Данные аппаратуры обнару­жения подтверждают, что в момент поступления сиг­нала SOS с «Лили Марлен» испанское судно отделяло от яхты двенадцать миль.

— Никаких других судов? — спросил Питт.

— Я понимаю, о чем вы думаете, — сказал Ден­вер. — Но с прекращением производства абордажных сабель исчезло и пиратство в открытом море.

— В сообщении Дюпре упоминается туман, — не унимался Питт. — Видел ли «Сан-Габриэль» что-нибудь напоминающее туман?

— Ответ отрицательный, — сказал Хантер. — Пер­вый сигнал SOS поступил в 20:50. На той широте это сумерки. На темном горизонте отдельное облако ту­мана не видно.

— К тому же, — подхватил Боланд, — в июле ту­ман в этой части Тихого океана такая же редкость, как метель на пляже Вайкики. Маленькое локализованное облако тумана образуется обычно безветренной но­чью, когда неподвижный теплый воздух охлаждается до степени конденсации, то есть когда он сталкивает­ся с холодной поверхностью. В этой части океана та­ких условий не бывает. Ветер круглый год постоян­ный, а воду с температурой 22-24 градуса вряд ли можно назвать прохладной.

Питт пожал плечами.

— Значит, вопрос решен.

— Не окажись там «Сан-Габриэль», — серьезно заговорил Хантер, — «Лили Марлен» все равно взорвалась бы и ушла на дно. И у нас был бы еще один случай загадочного исчезновения.

Денвер посмотрел на него.

— С другой стороны, если что-то не из этого ми­ра напало на «Лили Марлен», оно не стало бы де­лать это на виду у другого корабля, не дало бы вре­мени абордажной группе осмотреть место происшествия. Такое развитие событий должно быть неслу­чайным.

Боланд воздел руки.

— Опять он!

— Держитесь фактов, коммандер. — Хантер бро­сил на Денвера ледяной взгляд. — У нас нет времени фантазировать.

Все замолчали; из-за стен доносился приглушен­ный гул оборудования. Питт устало потер глаза, потом поднял голову, чтобы в голове прояснилось. А когда заговорил, произносил слова очень медленно:

— Думаю, Бердетт высказал любопытную мысль.

Хантер посмотрел на него.

— Хотите объяснить все маленькими зелеными человечками, которые ненавидят корабли?

— Нет, — ответил Питт. — Но я думаю, что тот, кто стоит за этой катастрофой, хотел, чтобы этот испанский торговец стал свидетелем.

Хантер заинтересовался.

— Слушаю.

— Допустим, лишь очень небольшой процент ис­чезнувших кораблей погиб из-за плохой погоды, неудачного судовождения и просто из-за невезения. Пойдем дальше и скажем, что за остающимися загад­ками стоит чей-то разум.

— Хорошо, значит, за этими загадками стоит чей- то разум, — сказал Боланд. — Но что он... — тут он посмотрел на улыбающегося Денвера, — что оно вы­игрывает, позволяя испанцам застать его за массовым убийством?

— Зачем ему отступать от установившегося по­рядка? — ответил вопросом на вопрос Питт. — Моряки — суеверный народ. Многие даже плавать не уме­ют, тем более пользоваться аквалангом и погружаться под воду. Их жизнь проходит на поверхности. Но са­мые большие и глубокие их страхи, их кошмары свя­заны со смертью от утопления. Я полагаю, что неиз­вестный злодей сознательно устроил так, чтобы пас­сажиров и экипаж «Лили Марлен» нашли мертвыми, их скрюченные тела — лежащими на палубе вповалку. Даже собаку не пощадили.

— Слишком сложный заговор, чтобы напугать де­сяток моряков, — настаивал Боланд.

— Не просто десяток моряков, — продолжал Питт, — напугать всех моряков всех флотов. Короче говоря, все это представление должно послужить пре­достережением.

— Предостережением о чем? — спросил Денвер.

— Предостережением не соваться в этот район моря, — ответил Питт.

— Должен признать, — медленно сказал Боланд, — что после случая с «Лили Марлен» суда избегают рай­она Тихоокеанского Водоворота, как чумы.

— Есть одна загвоздка. — Голос Хантера звучал необычно мягко. — Единственные свидетели, побывавшие на борту, вся абордажная группа, погибли вместе с кораблем.

— А это очень просто, — понимающе улыбнулся Питт. — Идея заключалась в том, чтобы моряки вер­нулись на корабль и доложили капитану. Тот, кто это задумывал, не принял во внимание жадность. Как вы помните, абордажная партия решила остаться на ко­рабле и затребовать его как свою добычу. Вероятно, мысленно они уже разделили полученные деньги. Их нельзя было отпускать. Если бы «Лили Марлен» при­шла в порт, научное исследование могло бы обнару­жить какие-нибудь улики. Один взрыв — и яхта Веруссона ушла на дно.

— Возможно, это хорошая догадка, — вздохнул Хантер. — Но даже если ваше плодовитое воображе­ние подсказало нам верные вещи, наша задача остает­ся прежней — найти «Старбак».

— Я перехожу к этому, — сказал Питт. — В сооб­щении радиста яхты и в письме коммандера Дюпре есть нечто общее: умоляющий тон и выбор слов. Ра­дист сказал: «Не вините капитана. Он не мог знать». В конце своего письма коммандер Дюпре говорит: «Если бы я знал». Сходство людей, переживающих стресс? Не думаю. — Он помолчал, чтобы его услыша­ли. — Все это приводит к заключению: возможно, по­следнее сообщение коммандера Дюпре — подделка.