Крессида не могла поверить, что сказала это, но он так легко общался с ней. Значит ли это, что они друзья? Могут ли они хоть недолго быть друзьями?

Девушка обратила внимание на остальные детали его костюма, очевидно дорогие и тщательно подобранные. На голове его был черный тюрбан, в ухе сверкала серьга.

– Мне кажется, это настоящий рубин?

– У вас острый глаз. Это привилегия герцога. – Сент-Рейвен оглядел ее. – Отлично, дорогая Рокселана, хотя диадема сюда не подходит.

– Что-то должно удерживать чадру, о великий Сулейман.

Он протянул ей узкую черную маску.

– Наденьте это. Ваши светлые глаза слишком заметны. Кроме того, мы завяжем маску поверх чадры, и она будет держаться.

Герцог подошел, чтобы помочь ей, снял с головы диадему. Крессида вздрогнула от прикосновения его рук. Мир сквозь прорези маски еще на шаг удалился от реальности.

– Да, вот так. Посмотрите!

Он повернул ее к зеркалу, и она не узнала себя. Создание в ярких одеждах казалось диким и чувственным.

Взяв что-то в руки, герцог повернул ее лицо к себе за подбородок.

– Ваши брови нужно подчернить. – Она почувствовала, как что-то коснулось ее кожи. Затем прижалось к ее щеке. – Родинка.

Он протянул ей помаду.

– Это для губ. Будут яркими даже под чадрой. Крессида покрасила губы ярко-красной помадой и опустила чадру, ее алые губы таинственно затаились под ней.

Когда Крессида подняла глаза, то увидела, что герцог черной тушью рисует себе усы.

– Почему бы вам не воспользоваться накладными усами?

– Мы не должны напоминать Крофтону о Ле Корбо. Вот так!

Он встал рядом с ней, и в зеркале отразилась странная пара – дерзкая и яркая. Свои роли они будут играть только один вечер, но от него зависит многое.

– Этой ночью все время будьте рядом со мной, иначе я не гарантирую вашу безопасность, – сказал герцог Крессиде.

Ее сердце заплясало от возбуждения и страха. Неужели она так привлекательна?

– А как насчет безопасности от вас, сэр?

– Видимо, я должен дать вам для этого мой кинжал.

Что-то в его взгляде сказало ей, что это не совсем игра.

– Я должна опасаться вас?

На секунду он стал серьезным.

– Нет, но если в вас, мисс Мэндевилл, есть хоть капля милосердия, то не играйте с огнем.

Это должно было быть предостережением, но больше казалось искушением…

– Вернемся к делу, – сказал он быстро. – Вы готовы пройти через новое испытание?

Это очень напоминало тот момент, когда Крессида решала, заключать ли ей сделку с лордом Крофтоном. Лишь опасность значительно уменьшилась.

Она встретилась с его взглядом в зеркале.

– Готова.

– Браво. Мы пообедаем в костюмах, а затем отправимся. До Стокли два часа пути.

Обед в комнате Крессиды был приятным и спокойным, присутствие Кэри Лайна позволило сохранить благоразумие. Говорили об обычных вещах – о холодной весне и плохом урожае, королевских браках, положении дел в Европе. После этого мужчины заговорили о путешествиях – в прошлом году они, оказывается, путешествовали вместе.

Собеседники поощряли рассказы Крессиды о Мэтлоке и о ее жизни в Лондоне, но по сравнению с ними она мало о чем могла рассказать, кроме того, она не привыкла находиться в мужской компании, а потому предпочитала слушать.

Затем Сент-Рейвен подал девушке плащ, и они спустились по лестнице к карете, ждавшей их. Крессида была удивлена тем, что к ним присоединился мистер Лайн. Неужели Сент-Рейвен считал, что их затея так опасна, что может потребоваться помощь?

Разговор пошел об экипажах, и снова заговорили о путешествиях.

Сент-Рейвен принадлежал к тем путешественникам, которые побольше хотят узнать о традициях страны. Он пожаловался, что с тех пор, как он стал герцогом, не может останавливаться в маленьких гостиницах и свободно общаться с местными жителями, даже если он путешествовал под вымышленным именем.

– Сейчас англичане-путешественники повсюду, – жаловался он, слегка раскачиваясь в ритме движения кареты. – Я встречал их в крошечных гостиницах в Шаране и на заснеженных альпийских перевалах. Меня узнают соотечественники, говорят обо мне с местными богатыми людьми, и внезапно меня приглашают в замок, где в мою честь устраивают бал.

– Все правда, – заметил мистер Лайн, непочтительно засмеявшись.

– При этом я чувствую себя нелепо.

Крессида не видела причин для сожаления.

– Я бы не отказалась погостить в замке.

– В таком случае когда-нибудь поезжайте вместе со мной.

Крессида затаила дыхание от его слов, а потом рассмеялась.

– Только при наличии кольца и клятвы верности, – повторила она любимую фразу.

Она услышала смех мистера Лайна.

– Вы искушаете меня, – ответил Сент-Рейвен, но она видела, что он лишь поддразнивает ее.

– Мисс Мэндевилл, наверное, вы хорошо знаете Скалистый край, – сказал мистер Лайн, и разговор снова потек гладко.

Заговорили об искусстве. Оказывается, Сент-Рейвен любил бывать в компании художников, поэтов, музыкантов и актеров.

Крессида не решилась рассказать о своей мечте помогать художникам и поэтам, чьим творчеством она восхищается. Если бы только она могла эту мечту когда-нибудь осуществить.

Карета остановилась.

Девушка выглянула из окна и узнала деревеньку в полумиле от Стокли-Мэнор. Они были в пути почти два часа, а она и не заметила этого.

Крессиде хотелось проехать мимо ворот, всю ночь провести в этой приятной компании. Но они были не на прогулке, а прибыли сюда для того, чтобы вырвать у Крофтона драгоценности.

А затем они расстанутся навсегда.

Лайн вытащил серебряные часы и открыл крышку.

– Почти два часа. Трис, ты угадал.

– Точный расчет, – поправил его Сент-Рейвен, рассматривая пейзаж, залитый лунным светом. Может быть, он тоже сожалел, что такой вечер не может посвятить друзьям?

Дорога петляла меж деревьев, окружающих Стокли. Крессида всегда чувствовала в этом доме какую-то таинственную атмосферу. Ей не нравилось здесь, и она не жалела о потере дома, но он дорого стоил и к тому же хранил семейные драгоценности.

Дорога огибала невысокую стену, окружавшую поместье, и Крессида знала, что вскоре меж деревьев покажется дом. А вот и он.

– Дом горит! – воскликнула девушка в ужасе.

Сент-Рейвен наклонился над ней, чтобы посмотреть в окно кареты, затем успокоил девушку: