по гостиной. Моя квартира была не такой большой, как пентхаус, который я в конечном итоге хотел, но у меня, по крайней мере, имелась одна комната, в которой можно спать, а другая была для того, чтобы играть. Я подождал, пока её глаза проследят за хлыстом, прежде чем взмахнуть запястьем.

Она вскрикнула, когда кончик хлыста попал прямо в то место, где был проколот её клитор. Она извивалась на кровати, не в силах положить руки между ног, чтобы защитить чувствительную плоть. Ее запястья были связаны шёлком. Если бы она потянула слишком сильно, ткань начала бы врезаться в её плоть. Однако её лодыжки не были связаны, и она брыкалась ногами.

Я ждал, пока она перестанет двигаться, наслаждаясь тем, как её грудь покачивалась при каждом движении. Ее соски уже опухли, кончики торчали, их покусывали и теребили, пока они не стали невероятно твёрдыми. Мой рот оставил и другие следы на загорелой коже.

На этот раз я позаботился о том, чтобы её клитор соприкасался только плоской частью хлыста. Она выгнула спину и открыла рот, но не издала ни звука. Я опустил хлыст и стал наблюдать. Насилия над некоторыми частями тела было столько, сколько можно вытерпеть без необратимых повреждений, и я никогда не делал ничего подобного. Какое-то время она будет чувствовать все это, но я не хотел по-настоящему причинять ей вред.

Когда она, наконец, откинулась на спинку кровати, широко раскинув ноги, я забрался на неё. Затем вытянулся и без всяких предисловий начал водить языком по пирсингу, ощутив металлический привкус, смешивающийся с мускусным ароматом Саши. С её губ сорвались всхлипы, когда я сосредоточил все своё внимание на её воспалённом клиторе. Я лизал и сосал до тех пор, пока она, наконец, не кончила, стимуляция была слишком сильной, чтобы она могла справиться с ним. Все её тело обмякло, и она потеряла сознание. Я воспользовался этим временем, чтобы натянуть презерватив на свой напряжённый член.

По её телу пробежала дрожь, когда я начал скользить в неё. Я намеренно избегал обращать внимание на её киску, оставляя её мокрой, но напряжённой. Я двигался так быстро, как только мог, не причиняя себе боли, и наблюдал, как напряжение от первого проникновения отразилось на её лице. Когда я замер внутри неё, то наклонился вперёд, пока основание моего члена не прижалось к её клитору.

Она вскрикнула, её руки задёргали оковы. Я сохранил прежнюю позу, когда начал двигаться. С каждым толчком тёр то самое место внутри неё, но ещё и давил на её клитор, что, должно быть, причиняло боль. Когда я ускорился, она начала умолять меня кончить.

— Я даже не близко, — сказал я. Я мог бы кончить, если бы просто отказался от контроля, но это должно было произойти не в ближайшее время.

— Моя задница, — выдохнула она, когда я прижался к её клитору. — Трахни мою задницу, пожалуйста. Что угодно, что оставит мой клитор в покое.

Я вышел из неё, и она всхлипнула от облегчения. Я протянул руку и потянул за её оковы. Узлы, удерживавшие её, ослабли, и она опустила руки. Затем потёрла запястья, и я увидел, что они покраснели, покрывшись ссадинами. Эти отметины будут на ней несколько дней, прежде чем окончательно исчезнут. Но меня это не касалось.

— Согни ноги к груди, — приказал я.

Она озадаченно посмотрела на меня, но сделала, как я сказал.

— Хватай свои бедра.

Она выполнила сказанное.

— Пока ты держишь свои ноги поднятыми вверх, я буду трахать твою задницу, но как только ты опустишь их, я вернусь к твоей киске и буду тереть твой клитор большим пальцем, пока не кончу. — Я дал ей время, чтобы осознать это. — Ты подготовилась перед тем, как прийти?

Она кивнула.

Я всегда заботился о том, чтобы женщины, с которыми я трахался, знали, что нужно быть наготове в любое время. Если женщина забывала, то это была её вина, если то, что я делал, причиняло боль. Женщина всегда могла сказать стоп-слово и уйти. Я заботился о том, чтобы все они это знали. Ни с кем из них не случилось ничего из того, что они не согласились принять. Если им не нравилось, но они ничего не говорили, это была не моя вина.

Я дразняще провёл кончиком члена по её входу, прежде чем скользнуть ниже и приставить его к её анусу. Я брал её в задницу пару раз, так что знал, как много она могла принять за раз. Однако сегодня вечером я проверил её пределы и одним толчком вошёл в неё. Ещё до того, как она перестала стонать, я уже входил в неё. Ее тело согнулось почти пополам, и она умоляла меня трахать её сильнее.

Когда я был близок к оргазму, то вытащил член и издал болезненный стон. Затем стянул презерватив и выбросил его в мусорную корзину, специально поставленную здесь для таких моментов, как этот. Я начал быстро стимулировать свой член кулаком, приближая себя к оргазму. Это не заняло много времени. Застонав, я кончил, разбрызгивая сперму по её животу и сиськам. И закрыл глаза, когда остатки моей спермы упали на её тело.

Я сел на пятки и позволил своему дыханию замедлиться, прежде чем открыть глаза. Она смотрела на меня, облизывая пальцы.

— Это было горячо, — сказала она. Саша выпрямилась и приняла полусидячее положение, опираясь больше на бедра, чем на задницу.

Уклоняясь от ответа, я издал ничего не значащий звук и слез с кровати. Затем пошёл в гостевую ванную и вытерся, прежде чем вернуться в спальню.

Саша залезла под одеяло и оставила его откинутым на одной стороне кровати. Она похлопала по матрасу.

— Давай детка. Я измотана.

Я насмешливо посмотрел на неё.

— Ты знаешь, что я не занимаюсь всем этим «дерьмом после секса».

Выражение её лица стало напряжённым. Она провела пальцами по груди.

— Ты отметил меня, — сказала она. — Заявил на меня права. Я твоя.

Вот дерьмо. Я даже не предполагал, что она зашла так далеко. Обычно красных флагов было больше, и я мог распознать все до того, как возникли настоящие чувства.

— Я тебя пометил, — согласился я. — Но не заявлял никаких прав. Или чего-либо ещё.

Ее глаза сузились, и она села прямо.

— Когда все началось, я совершенно ясно дал понять, что не ввязываюсь в отношения. Потрахаемся пару недель, на этом всё. Может быть, случайные свидания, если мне захочется киску, но это все. Здесь никто ни на кого не претендует.

— Пошёл ты, — огрызнулась