Икарус-гармошка ехал, как на свои похороны: медленно и с надрывом. В его забитой под завязку кишке я стоял или висел, не знаю, прилепленный лицом к стеклу. Всё лучше, чем пешком. На «Магните» автобус изрыгнул практически всё своё нутро и потянулся дальше. Я же, расталкивая людей, бежал в роддом.

На входе висел обрывок тетрадного листа, на котором были перечислены фамилии, пол и вес новорождённых: мы родились буквально через час после прихода! Успели же!

– Ирина-а-а! Дочка-а-а! – я прыгнул на подоконник. – Люди-и-и! У меня родилась дочка-а-а!

Когда же мне сказали, что прыгать на подоконниках нельзя, я пошёл узнавать, в какой палате лежат наши.

Заиндевелое окно второго этажа показывало Наташу и что-то завёрнутое в белое. Я махал и кричал, но двойные окна, ветер и холод не давали никаких шансов на диалог. Накричавшись вдоволь, побежал в институт: семестр только начался, и надо было отметиться на парах.

– Стакан водки, – через дорогу мне встретился чудесный буфет, уютно расположившийся в швейном ателье.

– Да вы, молодой человек, не рановато ли начинаете? – продавщица была скорее удивлена, чем расстроена.

– Я не начинаю, я – радуюсь! Тётка, у меня дочь сегодня родилась! Давай не задерживай, а то меня сейчас разорвёт от счастья!

Деньги весёлой бумажной струйкой потекли в кассу. Гранёный стакан плавно взят в руку и выпит залпом. Из закуски – только радость (я больше никогда не смог повторить этот трюк), и, занюхав рукавом, побежал дальше. Странно, но тогда действие алкоголя мною так и не было замечено.

С тех пор, когда меня спрашивают, что необычного было в тот день, я неизменно говорю: странная тишина в общежитии.

Дело было летом, в самом конце прошлого века. Командировка в посёлок Мирный не отличалась особым шармом или неординарностью. Да и цель поездки весьма банальна: взятие образцов почвы. Единственным приятным моментом было то, что за работу каждому командированному пообещали барана. Наши зарплаты не позволяли раскидываться такими подарками судьбы, как бесплатное мясо, поэтому поехали без особых колебаний.

Посёлок Мирный находился у чёрта на рогах даже в понимании людей, которые не видели трамваев. Сие селение располагалось в песках, на границе трёх беспокойных субъектов: Дагестана, Чечни и Ставропольского края. Шла вторая чеченская война, и название посёлка как-то не очень вязалось с этими местами. Официально эту территорию обозвали «Зона 3-А», что в переводе на русский означало «территория, на которой ведутся боевые действия» – ну, или что-то типа этого, не важно.

Поехало нас трое, не считая водителя. Работу сделали быстро, и, когда все вопросы были улажены, наступил час расплаты. Мы подъехали к загону, где поймали и связали по ногам (или что там у них) четырёх баранов; закинули в салон, ибо специального места для перевозки животных в уазике не нашлось. Желая перестраховаться, водитель Петя начал с того, что неплохо поиметь некую бумагу, на которой чёрным по-русски было бы написано, что баранов мы купили. Мы знали Петю и его упёртость, а также его веру во всевидящее око милиции, так что по нашей просьбе была выписана счёт-фактура.

Вроде всё было в порядке, но только не в голове водителя. В это время там рождались и умирали вселенные, а также возникло несколько схем, как попасть домой с наименьшими потерями. Не секрет, что любая поездка в голове Пети приравнивалась к выходу из окружения фашистов и тройного оцепления заградотряда НКВД. Один из планов и был озвучен вслух: «Надо ехать через пустыню. Так ближе, а главное – нет ментов». В ходе дискуссии выяснилось, что ближе ненамного, а вот шанс заблудиться – невероятно большой. На наши доводы, что можно спокойно доехать и по асфальту (пусть через посты – но есть все документы, в том числе и на живность), был дан категорический отлуп в форме «Водитель есть – не хрен лезть». Бить было бесполезно, доказывать – тем более, поэтому, немного поматерившись, мы прыгнули к нашим баранам и поехали.

Лето в пустыне, ребята, это, я вам скажу, как зима в тундре, только наоборот. Уазик нагрелся и раскалился так, что к нему нельзя было прикоснуться; бараны задыхались от жары, и, судя по стонам, их дико укачивало. Они гадили так, что через час наши ноги и вещи были одного цвета и запаха. Внутри машины стояла такая вонь, что резало глаза. Несмотря на открытые окна, дышать было невозможно: животные не стеснялись, что с них взять.

После двухчасового катания в песках по бесконечному количеству дорог, ведущих во все стороны света и, сильно не ошибусь, тьмы, мы заблудились. Водителю было высказано всё и даже больше. После вводной, мы приняли решение ехать по одной и той же дороге, никуда не сворачивая. Хотелось увидеть живых людей и задать им несколько важных вопросов о нашем местоположении. Тем временем наступило время обеда. Жара стояла такая, что даже бараны перестали гадить. На этот раз ехали недолго: кошара появилась за очередным барханом.

Мы остановились у дома и посигналили. Выйти было нельзя, ибо собаки, окружившие машину, оказались ростом с телёнка. Такие могли сожрать, не подавившись, любого командированного – это уж точно. Из покосившейся сакли вышел суровый мусульманин с татуировкой горного хребта и надписью «Afganistan 1980-81» на правом плече. После нашего сумбурного рассказа он объяснил, как выехать на трассу, и помахал на прощанье автоматом Калашникова. Следуя маршруту, который показал нам человек с ружьём, то есть ориентируясь на высокое дерево, стоящее километрах в двадцати, мы довольно скоро выехали на широкую дорогу. Впереди маячил бугор, и водитель поддал газу.

Буквально влетев на вершину холма, Петя резко дал по тормозам, и мы, вместе с баранами и их уже всем надоевшими экскрементами полетели в железную стенку салона. Но это было ерундой по сравнению с тем, что, пролетая по салону, мы увидели автоматы в окнах нашего уазика. Крики «Стоять! На выход из машины! Руки в гору!» застали нас в полёте, поэтому команды сразу выполнить не смогли. Когда вылезли из машины, нас окружили как минимум десять человек в форме милицейского спецназа. Направив дула автоматов в наши умные головы, сержант спросил: «Как вы, придурки, сюда попали?!» Было ещё с десяток вопросов, но они утонули в общей массе голосов других бойцов. Когда напряжение немного спало, мы начали объяснять цель нашего путешествия, предоставляя для досмотра вещи, документы, паспорта и пресловутую счёт-фактуру, ибо у милиции были большие подозрения, что бараны краденые. Ну а скотина, уставшая от безумной тряски, спала, уткнувшись мордами в наши вещи.

После беседы и проверки стало окончательно ясно, что путь домой сокращён не был, а милицию не только не объехали, но попали в самую клоаку. Из слов сержанта мы поняли, что оказались на военном полигоне, где собралась практически вся боевая часть милиции края для того, чтобы пострелять из нового оружия. И если бы не оцепление, уазик приняли бы за мишень. Спустя час менты нас всё-таки отпустили и даже баранов не забрали. А когда уезжали, так вообще попрощались с нами за руку; объехали милицию, хе-хе.

I