Трудность возникает потому, что предпочтениям первого мальчика придается в два раза больший вес в механизме общественного выбора, предложенном взрослым: первый раз в его выражении предпочтений, а затем в интернализованной другим мальчиком этике, требующей делиться. И можно утверждать, что данный исход в социальном отношении хуже того, который был бы, если бы они оба следовали своим эгоистическим предпочтениям. Когда Адам Смит писал, что не знает случаев, чтобы люди, излишне пекущиеся об общем благе, совершили много добра, он, возможно, имел в виду вред, который могут причинить односторонние попытки действовать этично и рационально. Люди, в одностороннем порядке следующие категорическому императиву, могут сослужить ему дурную службу[83].

Кроме того, исход будет хуже в том случае, если дискуссия приведет к частичной рациональности у всех участников, а не к полной рациональности у одних и отказу от нее у других, как в случае двух мальчиков. Серж Кольм утверждал, что экономики с умеренно альтруистическими агентами, как правило, работают хуже, чем экономики, в которых все либо эгоисты, либо последовательные альтруисты[84]. Во всех этих ситуациях имеет место проблема второго лучшего, о которой говорилось в разделе I.3. Дело не в том, что может не быть обязательства действовать морально в ситуациях, в которых никто не действует морально[85], но в том, что моральное обязательство может сильно отличаться от того, каким оно было бы при допущении всеобщего морального поведения.

Пятое возражение состоит в постановке под вопрос имплицитного допущения о том, что политическое объединение как целое лучше или мудрее, чем сумма его частей. Разве политическое взаимодействие не делает людей более, а не менее эгоистичными или иррациональными? Когнитивная аналогия подсказывает, что интеракция может оказывать как позитивное, так и негативное влияние на рациональность в широком смысле. С одной стороны, существует феномен, который Ирвин Дженис назвал «групповым мышлением», то есть взаимным усилением предвзятостей[86]. С другой стороны, имеется доля истины в идее, что вместе думается лучше, чем в одиночку, потому что люди могут объединить свои мнения и всячески дополнять друг друга[87]. Подобным же образом широкая рациональность желаний и предпочтений может как усиливаться, так и подрываться интеракцией. Ни одно из следующих высказываний не является истинным в качестве обобщенного взгляда на человеческую жизнь, но каждое из них может найти применение в конкретных случаях:

Первый отрывок напоминает об аристократическом презрении к массе, которая превращает людей, достойных на индивидуальном уровне, если воспользоваться типичным снисходительным выражением, в бездумную толпу. Отвергая данный аргумент в качестве обобщения, не следует впадать в другую крайность, представленную во втором отрывке. Греки прекрасно сознавали, что могут уступить демагогам, и принимали существенные меры предосторожности, чтобы этого не случилось[90]. Американский городок, который превозносит Ханна Арендт, конечно же, не всегда был воплощением коллективной свободы, потому что при случае он мог оказаться и плацдармом для охоты на ведьм. Само по себе решение вступить в рациональную дискуссию не гарантирует, что транзакции на самом деле будут вестись рационально, потому что многое зависит от конкретной структуры и рамок, в которых происходит интеракция. Случайные ошибки частных и эгоистических предпочтений могут до некоторой степени компенсировать друг друга и потому оказаться в конечном итоге менее страшными, чем массированные и скоординированные ошибки, возникающие благодаря групповому мышлению. С другой стороны, было бы слишком глупо полагаться на то, что компенсирующие друг друга частные пороки приведут к социальным выгодам в общем случае. Я не оспариваю потребность в публичном обсуждении – а только выступаю за то, чтобы очень серьезно относиться к вопросу институционального и конституционного устройства.

Шестое возражение заключается в том, что достижение единодушия с легкостью может оказаться вызванным конформностью, а не рациональным соглашением. Обычно я больше склонен доверять результату демократического решения в случае, если имелось меньшинство, голосовавшее против него, чем решению, которое было единогласным. Я не имею в виду, будто люди вместо своих реальных предпочтений выражают предпочтения большинства, поскольку предполагаю, что тайное голосование позволяет решить данную проблему. Нет, просто люди могут изменить свои реальные предпочтения, глядя на курс, которого придерживается большинство. Социальная психология дала много свидетельств силы подобных эффектов присоединения к побеждающей стороне[91]. Аргумент о том, что большинство, к которому приспосабливается конформист, скорее всего, пройдет проверку на рациональность и автономию, даже если его приспосабливание такую проверку не пройдет, недостаточен, поскольку большинство вполне может состоять из конформистов, каждый из которых откололся бы от него в случае наличия меньшинства, к которому он сумел бы примкнуть.