— О, простите, ради бога, что доставила вам столько неудобств, — в голосе Алины ясно прозвучал сарказм. — Однако я и не надеюсь скрыться на своей лошади, тем более, что меня и моих людей окружают ваши воины. Но вам будет гораздо легче скакать.

— У меня прекрасный жеребец. А вы практически ничего не весите. К тому же, до поместья Стивена всего несколько миль, — сэр Джеймс посмотрел на девушку, его лицо озарила лукавая улыбка. — Как мне кажется, поездка будет очень приятной.

— Для вас — может быть! — отрезала Алина, стараясь не обращать внимания на то, как учащенно забилось ее сердце от улыбки рыцаря и блеска его глаз. Он был абсолютно уверен, что леди Кларисса, как все, знакомые с ним женщины, тоже не устоит перед его обаянием.

— В дерзости вам не откажешь, — усмехнулся сэр Джеймс, придвигая Алину к себе поближе. Девушка мало, что могла ощутить сквозь кольчугу рыцаря, но прекрасно знала, что ее бедро прижато как раз к его плоти, и от этого густо покраснела. — Вот так. Сейчас вам, наверное, гораздо удобнее, моя дорогая? Мне, например, очень хорошо.

— Прекратите, — произнесла Алина сдавленным от возмущения голосом.

— Прекратить, что?

— То, что вы сейчас делаете.

— То есть пытаюсь устроить вас в седле поудобнее? — в голосе сэра Джеймса прозвучало неподдельное изумление, но в глазах плясали насмешливые огоньки.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду! Прекратите так обращаться со мной! Вы пользуетесь тем, что я совершенно беспомощна и полностью нахожусь в вашей власти.

— А разве я плохо с вами обращаюсь? Я бы этого не сказал — с этими словами сэр Джеймс снял рукавицу и провел рукой по бедру девушки, поднимаясь, все выше и не обращая внимания на ее возмущенное сопение.

— Прекратите! — Алина еще сильнее покраснела и спрятала лицо за его плечо: Она молила, Бога, чтобы лорд Бофорт и другие рыцари не успели заметить только что разыгравшуюся сцену. А еще Алина ненавидела себя за то, что прикосновения сэра Джеймса вызвали во всем теле сладкую дрожь.

— А это, — вновь заговорил сэр Джеймс хриплым от возбуждения голосом, — это значит — пользоваться вашей беспомощностью, — запустив пальцы в густую копну волос, он приподнял голову девушки и впился губами в ее рот.

Поцелуй был жарким и настойчивым, и под натиском мужчины губы девушки раскрылись сами собой. Алину никогда еще так не целовали, она невольно напряглась всем телом и уперлась кулаками в грудь сэра Джеймса, тщетно пытаясь оттолкнуть его. Но оттолкнуть рыцаря было так же трудно, как скалу, а сильная рука не позволяла девушке отвернуться от него. Алина понимала — он хочет показать, насколько она теперь зависима от него, однако унизительное осознание своей беспомощности было отнюдь не таким сильным, как приятное, щекочущее тепло, разливавшееся по телу, и причиной этому был страстный поцелуй.

К тому же, рыцарь не только подчинял ее себе, но и творил что-то невообразимое с ее ощущениями и желаниями.

Алина чувствовала, как буквально тает в руках сэра Джеймса, плавится, как воск, и вся подается ему навстречу. Когда же, наконец, он оторвался от ее губ и поднял голову, девушка бессильно прислонилась к его плечу, не в силах ни шевелиться, ни говорить, ни открыть глаза. Алина не видела ни огня в глазах сэра Джеймса, ни румянца, залившего его лицо.

Он, не отрываясь, смотрел на девушку, удивленный желанием, которое она пробудила в нем. Один только вид ее глаз, закрытых от наслаждения, таких нежных и беззащитных, разжигал огонь желания. Девушка была сказочно красива, гораздо красивее, чем имел право быть, кто бы то ни было из Танфордов, а тело настолько же стройным и желанным, как прекрасным лицо. Джеймс никогда бы не подумал, что будет с нетерпением ждать свою первую брачную ночь, ему никогда и в голову не приходило, что племянница Танфорда сможет так вскружить голову. Но желание сжигало его уже сейчас. Он хотел обладать этой девушкой, и чувствовал, что страсть была бы столь же сильной, будь она не леди Клариссой, а какой-нибудь посудомойкой из таверны. Желание разгоралось, становилось все более настойчивым, вырываясь из узкого плена его кольчуги, и утолить эту страсть могло только это стройное тело.

Леди Кларисса — девственница, Джеймс не сомневался в этом. Знатная дама, подобная ей, всю свою жизнь противится натиску со стороны мужчин. Он представил, как овладевает ею, почувствует ее всю. Тело девушки будет принадлежать ему и только ему, ни один мужчина никогда не посмеет дотронуться до него. Она будет носить его ребенка. Мысль была столь внезапной и обжигающей, что Джеймсу стало трудно дышать. Никогда еще он так не хотел ни одну женщину. Те сами с готовностью приходили к нему, и он развлекался, не задумываясь, принадлежат ли они ему одному или кому-нибудь еще. А эта… эта женщина была не такой, как другие. Сэр Джеймс хотел обладать ею. И мысль о том, что она скоро станет его женой, кружила голову.

Открыв глаза, Алина увидела, как пристально смотрит на нее сэр Джеймс, и от страсти, пылающей в его взгляде, ей стало вдруг страшно. Она не могла допустить, чтобы это произошло. Не могла уступить этому человеку и позволить овладеть и соблазнить ее, иначе она просто пропадет. Сэр Джеймс — ее враг, и враг того человека, который взял под свое крыло Алину и ее родителей.

Джеймс поднял руку и осторожно провел пальцем по нижней губе девушки, потом по верхней, не отрывая глаз от движений своего пальца. Грубость его кожи особенно ощущалась на нежных и мягких губах Алины. Ей страстно захотелось облизать губы, чтобы почувствовать вкус кожи рыцаря, но, к счастью, она сумела удержаться от соблазна.

— Я буду с нетерпением ждать нашей первой брачной ночи, миледи.

— А я — нет! — отрезала Алина.

— Мне кажется, вы лжете, миледи, — едва заметная улыбка тронула губы рыцаря, красивые и, чувственно мягкие. — Думаю, эта ночь и для вас станет самой восхитительной.

Большой палец руки сэра Джеймса скользнул по подбородку девушки к нежной шее. Алина судорожно перевела дыхание. Она чувствовала, что вся дрожит, и ненавидела этого человека за то, что тот делает с ее телом. Не было никакого сомнения, он преуспел в искусстве любви и имел предостаточный опыт.

— Прошу вас, сэр, — сказала девушка дрожащим голосом, чувствуя, как скользят по ее шее пальцы сэра Джеймса, — мы здесь не одни. На нас смотрят.

Рыцарь улыбнулся.

— Хорошо. Я подожду, хотя, и без особого удовольствия.

Остаток пути он продолжал сжимать девушку в объятиях, но больше не ласкал и не целовал. Алина знала, ей следовало бы сидеть в седле прямо и дать понять сэру Джеймсу, что она не в восторге от его общества, но не могла заставить себя сделать это. В его нежных объятиях было так тепло и уютно, а широкая грудь так надежно укрывала от ветра.

Сэр Джеймс поправил свой плащ так, чтобы тот покрывал кольчугу, и девушка смогла прислониться к нему щекой. Согревшись и успокоившись мерным шагом лошади, Алина вскоре задремала, доверчиво прильнув к груди своего похитителя.