пальчиками в мои плечи, смотрит прямо в глаза, только там нет ничего здравого. У меня только одно там сейчас. Красная строка.

«Не толкай в неё член. Не смей, блядь, этого делать…».

— Руслан, — шелестит она, двигая бёдрами навстречу. Твою мать…Как это вытерпеть?

Как же тело ноет…Как же хочу зайти. Наплевав на все запреты, сорваться и вторгнуться. Со свистом снести все конструкции и баррикады. Овладеть. Присвоить. Забрать.

Дышу на разрыв.

Вот он — побочный эффект Наденьки…

Не успеваю сообразить, что происходит, как её влажная ладонь смыкается на моём члене. Дёргается вверх-вниз, вышибая из меня глухой стон.

Я ведь не просто хотел, чтобы потрогала…Я уже мечтал об этом. А она как по глазам прочитала, зараза…

— Дыши, Надя…Пиздец… — выдыхаю, глядя на неё. Одной рукой трогаю соски, другой закручиваю в вихре безумия. То, что мы здесь устроили реально какое-то сумасбродство. — Нельзя…Нам нельзя…

— Можно…Нам можно, — завывает она нарастающим воплем, усиливая движения на моём члене. Внутри меня всего выносит. Я сейчас себе не принадлежу. Пожалею сто раз, но нихера поделать не могу.

Подаюсь ближе и усиливаю трение, а она начинает стонать громче.

— Тише, блядь, тише…Гербера, тише, — затыкаю её, опасаясь, что если мать приехала домой, это будет полный пиздец…

Но от её скулежа, моё желание только нарастает вверх по шкале самого Ада…

Её брови выстраиваются домиком. Глаза распахиваются как два огромных блюдца, а по коже пробегает озноб, я вторгаюсь пальцами глубже, ощущая, как она давит своей судорогой. Как обволакивает и за секунду становится дьявольски мокрой. И я так мечтаю туда ворваться. Так, сука, этого хочу.

Но вместо этого давлю на её плечо и заставляю встать передо мной на колени, ощущая, как от одного вида весь покрываюсь испариной.

— Открой рот, — командую, надавив на подбородок. Не могу остановиться.

Не могу сдать назад.

— Пососи, Гербера…Пососи, — надавив на затылок, ругаю себя и просто ненавижу, до тех пор, пока её губы не смыкаются на моём члене. Тогда вообще всё летит к чертям. Все заслонки срывает. Земля, блядь, начинает вращаться в другую сторону.

Она не заглатывает конечно, не умеет…Я вообще не знаю, девственница она…Или же нет. Даже не в курсе, как о таком спрашивают.

Но даже её неловкие попытки сосать мне, вызывают у меня столько остроты и эмоций, сколько бы не вызвал даже самый охуенно выполненный профессиональный минет.

Двигаю ладонью вместе с её ртом. И в считанные секунды кончаю, но вынимаю и сливаю на её красивую грудь. И даже так чувствую себя последним подонком…Вот так и знал, что запредельное удовольствие — это всегда сплошная пытка от губительных последствий.

Смотрим друг другу в глаза. Она всё ещё на коленях, а я ощущаю, будто на них стою я.

— Руслан, я дома, ты голодный? — стучится мама в дверь, Надя вздрагивает, и я в мгновение прикрываю ей рот своей ладонью…

Глава 12

(Надя)

Боже…Сердце расходится как бешенное. Как будто участвовало в формуле-1.

Мы это сделали…Да, пока без проникновения, но это ведь всё равно много значит. Для меня точно очень много…

— Тсссс… — шепчет он, удерживая свою ладонь на моих губах. — Да, я дома. Поем позже.

— Хорошо, — кричит мама в ответ, а Руслан одним рывком поднимает меня на ноги, всё ещё затыкая мой рот.

— Слушай меня. Я выйду первым. Ты выйдешь чуть позже. Пойдёшь в мою комнату. Своё присутствие никак не выдавай. Я пока буду на кухне внизу. Утром я увезу тебя домой. А сам полечу в аэропорт. Это понятно?

Я киваю, и он отпускает. Не свожу с него глаз. Это ведь значит, что между нами что-то изменилось, да? Значит ведь?

— Руслан…Что насчёт нас… — шепчу, когда он выходит из душа и закидывает полотенце себе на бёдра. Боже, какая же у него красивая задница… Он ничего не отвечает, просто молча уходит, а я тоже беру полотенце и вытираюсь, выжидая момент, когда можно будет отправиться в его комнату…А затем и поговорить…

* * *

— Так что…Как твоя мама? — спрашиваю, когда он бросает на кровать спортивную сумку и скидывает туда какие-то вещи.

— Нормально, — скупо отвечает. Видимо, собирается в поездку, о которой говорила Катя.

— Ты сердишься на меня? — хмурюсь, осознав, что он, как всегда, холоден. Если даже не сильнее. Ничего не изменилось…Ничего…

— Сержусь ли? А ты как думаешь? — он останавливается и зло смотрит на меня.

— Я думаю, что хочу, чтобы всё это было не просто так. Я сама поговорю с Киром…Я знаю, как сказать ему…

— Блядь…Надя, — выдыхает он, запрокидывая голову. — Сказать что??? Что ты хочешь ему сказать, мать твою??? Думаешь, всё это правильно??? Ты… Совсем не понимаешь, какую черту лучше не переходить, да?

— Но мы её уже перешли…Уже, Руслан…

— Потому что, блядь, ты зашла ко мне в душ голая…Потому что провоцируешь… — он сжимает кулак и его глаза горят как сигнальные огни. — Пойми, что ничего хорошего эта связь не принесёт. Тебе так только боль. Я не постоянный. Мне не нужны отношения. Я, блядь, вечно в проёбе. И секс за бабки — это то, что меня сейчас устраивает. Даже более чем! А это всё…Что ты навыдумывала…Это не для меня.

— Ты такой жестокий… — говорю я, проглатывая ком. — Заплати тогда мне, чтобы вышло честно. Как ты любишь.

На этих словах я начинаю одеваться. Мечтаю исчезнуть отсюда, но он возникает передо мной.

— Надя…Подожди, ну куда ты пойдешь… Уже поздно. Давай я отвезу…

— Не думала, что ты подвозишь своих шлюх, — цежу сквозь зубы. — Но зато многое для себя усвоила. Что бы между нами ни было, я так и останусь для тебя просто сестрой Кира. Да же?

Руслан вздыхает, а потом снимает с себя мой крестик и вкладывает обратно в мою ладонь, пока по моим щекам льются слёзы.

— Я не могу, Надя. Найди кого-то по возрасту.