Он отпил глоток горячего чая из металлической кружки и перешел к более конкретным вещам, непосредственно касающимся предстоящей работы:

- По данным разведки, переправа постоянно прикрыта сверху двумя восьмерками истребителей противника, патрулирующими ее окрестности на высоте три-четыре километра. Что указывает на особую важность, которую придает ей немецкое командование. Поэтому, выдвинувшись первыми, мы должны связать эти силы врага боем, позволив, таким образом, штурмовикам и бомбардировщикам спокойно выполнить свою задачу. Приказом командира дивизии полк вылетает на задание в полном составе, за исключением дежурного звена, остающегося на аэродроме в готовности к немедленному взлету. Ударную группу из пяти звеньев возглавит заместитель командира подполковник Воронов. Приказываю группе подойти к переправе курсом двести девяносто на высоте четыре километра на максимальной скорости и обрушиться всеми силами на противника. Я возглавлю дежурное звено, оставаясь на связи.

Решение комполка Андрея не удивило. Чего-то подобного он и ожидал, вполне в привычном уже стиле Федоткина. А вот план атаки ему категорически не понравился. Атаковать сразу всеми силами в непроясненной до конца обстановке - не лучшее решение. Тем более, что у Воронова имелись сильные подозрения о присутствии в районе переправы над дежурными восьмерками еще и группы пресловутых «экспертов». Зачем свободным охотникам искать свои жертвы неизвестно где, когда и ежу понятно, что советские самолеты наверняка будут прорываться к переправе. Вот на отбившихся от строя и можно поохотиться! Поэтому так глупо подставляться под возможный удар не стоит. И так уже в полку осталось чуть более двух десятков боеспособных машин! Часть неисправны, а часть - потеряны в тяжелых боях. Пополнения ни техникой, ни людьми пока не ожидалось. И надо их беречь, особенно людей. Хоть и случились пару раз в полку фронтовые чудеса, когда через несколько дней в часть возвращался сбитый летчик, родным которого уже отправили похоронку, но шестеро пилотов не вернутся, увы, никогда…

Пока Андрей формировал в голове возражения против плана комполка, со своего места поднялся Савицкий:

- Товарищи командиры! Я очень рад, что свой первый боевой вылет на фронте мне предстоит совершить в компании таких опытных воздушных бойцов, как вы, выполняя важнейшее задание. Поэтому считаю необходимым внести коррективы в план товарища Федоткина. Прежде всего, ударную группу возглавлю я сам. Во-вторых, считаю, что командир полка должен быть вместе с большей частью подчиненных ему сил, а не оставаться на земле с одной резервной четверкой!

Федоткин под внимательным взглядом комдива заметно поскучнел. Конечно, неприятно, когда тебя буквально силой выпихивают в неприветливое фронтовое небо, если ты уже привык командовать боем, спокойно сидя в теплом и безопасном штабе. Командир полка молчал и Андрей решил, что пришло время высказаться и ему:

- Товарищ полковник, разрешите… Считаю слишком неосмотрительным одновременную атаку всеми силами сразу. Кроме патрульных звеньев, противник может оставить на более высоком эшелоне засаду из «свободных охотников». Были прецеденты… Предлагаю разделить ударную группу на три: две атакующие и одну прикрытия. Подход к цели выполнить на высоте не четыре километра, а на два-три выше. Вместе с истребителями командира дивизии и его ведомого в нашем распоряжении имеется двадцать машин, не считая остающейся на земле дежурной четверки. Поэтому каждая атакующая группа будет состоять из шести истребителей, а прикрытие - из восьми. Остающееся на высоте прикрытие обеспечит спокойную работу ударных групп и, в случае необходимости, придет на помощь.

- Согласен! - поддержал его Савицкий. - Товарищ Воронов со своим ведомым и еще одно звено составят вместе со мной группу прикрытия, а атакующие возглавит подполковник Федоткин. Кто-то еще хочет высказаться?

Желающих не нашлось. Молчал и командир полка. Теперь, когда ему самому предстояло лезть в пекло, возражать против изменения плана он, видимо, счел излишним.

День обещал быть ясным и солнечным. Летчики переминались с ноги на ногу, поскрипывая утрамбованным возле стоянок снегом, в терпеливом ожидании команды на запуск. Наконец, раздалось долгожданное: «По самолетам!», и толстые, в зимнем обмундировании, фигурки пилотов неуклюже но споро, пользуясь помощью техников, начали залезать в кабины. Машины уходили в небо одна за одной, как бы «выпрыгивая» из бушевавшего на полосе снежного вихря, поднятого мощным потоком воздуха от винтов истребителей. Вслед за парой Савицкого взлетел и Андрей, качнув аэродрому на прощание спешно залатанным после вчерашнего крылом (опять Савельич ночь не спал!). В сопровождении своего верного ведомого Гроховского, без лишних разговоров выпущенного Федоткиным из-под ареста сразу после вчерашнего визита комдива. Так как даже особист части, вначале заинтересовавшийся было делом, разобравшись, сразу же охладел к этому, явно бесперспективному, начинанию командира полка.

Переправа встретила их обманчивой тишиной и спокойствием. С высоты почти семи километров не было видно никакого движения отступающих немецких войск. Дышалось на такой высоте с трудом, поэтому выше не полезли, хотя «эксперты» противника наверняка «сидят» километрах на восьми, не меньше. Раньше спускались и ниже, однако напоровшись пару раз на эшелонированное по высоте построение советских истребителей, быстро прекратили такую практику. Но кислородного оборудования в полку не имелось, а без него в преддверие стратосферы не поднимешься. Ничего, мы их не на высоте ловить будем, тем более, что там у «худого» некоторое преимущество из-за большей высотности мотора.

Ужасный, удесятеренный огромной высотой мороз больно колол тело мириадами иголок, пробираясь и сквозь плексиглас закрытой кабины, и сквозь зимний комбинезон, надетый поверх привычного реглана, и сквозь меховые перчатки. Немного спасало тепло от двигателя, расположенного у летчика буквально между ног, но для обогрева всего тела его не хватало. Хоть форсаж врубай, чтобы повысить мощность «печки»! Но для форсажа еще рано, хотя Андрей подозревал, что через пару минут станет жарко и без него. И не ошибся…

Обе дежурные восьмерки фрицев обнаружились почти одновременно. Да они почти и не скрывались, барражируя на высоте около четырех километров и попеременно проходя над переправой. Находившиеся значительно выше советские самолеты, да еще и подошедшие со стороны солнца, те наверняка пока не заметили. Согласно плана, обе сформированные еще на земле ударные группы, по три пары каждая, склонив книзу широкие носы своих машин, «посыпались» на противника, с каждой секундой набирая скорость. Звено Савицкого и вторая «засадная» четверка остались пока на высоте. Учитывая неожиданность нападения и известную нелюбовь фашистских «орлов» к игре не по собственным правилам, двенадцати наших истребителей должно было хватить для разгона шестнадцати неприятельских. Если все пойдет по плану…

По плану, естественно, пошло не все. Обе группы атаковали одновременно. Пары, для большей эффективности, действовали автономно. Несколько «Мессеров» задымили, два или три сразу пошли к земле, остальные прыснули в стороны, причем не сразу - сказалось отсутствие нормального обзора назад в кабине «Мессершмитта». Андрей уже не в первый раз наблюдал, как опытные, вроде бы, немецкие пилоты в упор не замечают, что их рядом летящий товарищ только что был сбит!