Голос графа сделался ледяным.

— Она леди…

— Конечно, леди. Они всегда такие, старина, пока не потратишь на них достаточно.

Придя в ужас, граф повернулся, чтобы посмотреть, могла ли Дорина услышать эти слова. Ее нигде не было видно.

Шанс ускользнуть был слишком хорошим, чтобы его упускать. Через несколько секунд Дорина уже растворилась в толпе, воспользовавшись возможностью оглядеться по сторонам.

На первый взгляд гулянье было просто ярким и веселым. Вот бар, а немного дальше еще один, доверху заставленный бутылками с разноцветными этикетками.

Повсюду были молодые женщины, одетые почти так же хорошо, как она сама. Их платья были модными и элегантными. Они вели себя уверенно и свободно, строили глазки мужчинам и смеялись вместе с ними, как будто на равных. Это были независимые женщины.

Но при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что у них напряженный взгляд. Им обязательно нужно было привлечь внимание мужчин с деньгами. Так они выживали.

Дорину больше всего удручал тот факт, что не все они выглядели откровенно вульгарными. Глядя на некоторых, казалось, что они, возможно, когда-то были леди, знавшими хорошую жизнь, у них были изысканные манеры.

Кто-то налетел на нее. Две большие руки схватили ее за голые плечи, чтобы удержать от падения, и пьяный голос произнес:

— Не волнуйся, милочка. Я тебя крепко держу.

— Пустите, — сказала она, пытаясь высвободиться.

Но руки ее не отпускали.

— Всему свое время. В конце концов, это ты на меня натолкнулась.

— Это получилось случайно, — запротестовала Дорина.

— О, я так не думаю. Есть случайности, а есть случайности, и я знаю, в чем разница. Ты выбрала меня и сделала правильный выбор. Видишь?

Он убрал одну руку и указал на блестящую побрякушку у себя на сорочке.

— Настоящие бриллианты, — сказал он. — Но ты, конечно, знаешь это.

На самом деле Дорине хватило беглого взгляда, чтобы определить фальшивку. Ей стало интересно, скольких женщин он так одурачил. Или же одурачили его самого?

— Почему бы нам не развлечься? — давясь смешком, предложил он, обдав Дорину парами виски.

Дорина уперлась руками ему в грудь и толкнула изо всех сил. Этого оказалось достаточно, чтобы тот отшатнулся в сторону. Когда он попробовал снова броситься на Дорину, та напустилась на него, сверкая глазами и грозя пальцем.

— Не смейте, — прошипела она.

Он сразу попятился, испуганный чем-то во взгляде девушки. Он не мог сказать, от чего именно, но ему стало страшно.

Дорина попыталась скрыться от него, но не смогла далеко уйти в плотной толпе и услышала разговор двух мужчин, которые видели эту маленькую сцену и повеселились над ней.

— Нельзя винить его за попытку, — заметил один из них. — Но у него нет стиля, чтобы привлечь действительно первоклассную штучку.

— А она, несомненно, первоклассная штучка, — согласился второй.

— Кажется, что она чуть ли не леди, — сказал первый.

— Быть может, она и в самом деле леди?

— Только не в этой части здания, старина. Однако нужно признать, она убедительнее большинства.

Дрожа от ярости, Дорина стояла, будто прикованная к месту, вслушиваясь в каждое слово.

— Просто понаблюдай за ней, — предложил первый. — Она оглянется по сторонам и выберет мужчину, который будет выглядеть достаточно богатым, чтобы удовлетворить ее. Тогда она возьмет его под ручку и скажет: «Не желает ли сударь угостить даму выпивкой?»

— Неужели? — пробормотала Дорина.

— Смотри, к ней сзади подходит какой-то приятель, — сказал он. — У него такой вид, словно он всю землю может купить, так что он ей подойдет. Вот он приближается.

В эту самую минуту плеча Дорины сзади коснулась чья-то рука. Не раздумывая ни секунды, девушка резко повернулась и нанесла удар, которым мог бы гордиться боксер.

Послышались крики и возня — ее жертва повалилась на пол. Взбешенная, Дорина стояла над ним, готовая нанести еще один удар, если он посмеет подняться.

Вдруг она застыла на месте.

— Джералд!

Граф лежал на полу, его глаза были закрыты, и Дорина не могла определить, в сознании ли он. Но не успела девушка наклониться к нему, как чья-то рука опять схватила ее. Это была тяжелая ладонь, опустившаяся ей на плечо.

— Довольно, — сказал полицейский. — Вы знаете условия, на которых мы пускаем сюда вашу братию. Никаких грубостей. Я арестовываю вас…

— Но я не из тех женщин! — вскричала Дорина.

— Все вы так говорите. Пойдемте.

Дорину против ее воли потащили прочь, и она ничего не могла с этим поделать.

— Джералд! — крикнула она.

Но граф лежал на полу, и его глаза по-прежнему были закрыты.

В толпе оборачивались, когда полицейский тащил сопротивляющуюся девушку к выходу из «Альгамбры». Дорине удалось несколько раз хорошенько лягнуть его по голени, но не сбежать от него.

— Ну-ну, — сказал он. — Мы ведь не хотим добавить к остальным обвинениям нападение на офицера полиции, не так ли?

— Каким остальным обвинениям? — в ужасе воскликнула Дорина.

— Давайте не будем. Вы знаете каким. Наверняка вы уже устраивали такое дюжину раз, сразу видно, что вы только притворяетесь невинной овечкой. Думаю, когда придем в участок, окажется, что у вас длинный послужной список.

К этому времени ее уже вывели на улицу, где стоял полицейский фургон.

— Полезайте, — сказал полицейский, открывая с тыльной стороны дверь с зарешеченным окном и опуская ступеньки.

Невзирая на сопротивление, Дорину втолкнули в фургон. Дверь захлопнулась, и не успела девушка опомниться, как фургон поехал. Дорина бросилась к двери, но та была заперта. Ей оставалось лишь прильнуть к решетке и впиться взглядом в удалявшуюся улицу.

— Не переживай, милая, — раздался голос у нее за спиной. — Ты привыкнешь к этому, как привыкли все мы.

Дорина в ужасе повернулась и увидела то, чего не успела заметить раньше.

С ней было еще пять женщин, и некоторые из них, как сказала та, что к ней обращалась, выглядели, будто действительно проходили через это множество раз.

Она была пленницей на пути в полицейский участок, где ей предъявят Бог знает сколько обвинений в немыслимых преступлениях.

И помочь ей некому.

* * *

Когда в голове прояснилось, граф обнаружил, что сидит на полу, прислонившись к колонне. Он осторожно притронулся к челюсти.

— Что случилось? — пробормотал он.