– Фредерик не хам! – заявила она. – Его намерения были честными!

– Честными? – Эфраим в недоумении уставился на дочь. – Ты действительно так думаешь?

– Он пришел в пагоду, чтобы сделать мне предложение.

– Этот самый лорд Федерстон, очевидно, явился туда с теми же намерениями. Ты и его назовешь честным?

– Конечно, нет.

– Не вижу разницы.

– Но Федерстон не просто сделал предложение. – Линнет поморщилась. – Боюсь, все несколько хуже…

– Тогда рассказывай остальное. Хотя… По-моему, хуже уже некуда.

– Он поцеловал меня.

– Поцеловал?! – в ярости взревел Эфраим, и Линнет в испуге покосилась на дверь.

– Тише, папа, прошу тебя… Все и так довольно скверно. А если тебя услышат гости…

– Я убью его, – пробормотал мистер Холланд сквозь зубы. – Я уничтожу этого нищего британского ублюдка.

Линнет нисколько не согрело это проявление родительской любви. Она имела все основания подозревать, что гнев отца вызван не столько возмутительным поведением англичанина, сколько нарушением его, Эфраима, имперских планов.

– Убийство Федерстона не спасет мою репутацию. Миссис Дьюи слышала его предложение и видела, что он сделал. Не сомневаюсь, что в данный момент она с огромным удовольствием рассказывает об этом происшествии всем гостям. Единственный способ предотвратить скандал – объявить о моей помолвке и последующей свадьбе.

– Ты права, – кивнул Эфраим. – И нельзя терять ни минуты.

– Куда ты? – спросила Линнет, увидев, что отец направился к двери. – Что ты намерен делать?

– Я намерен немедленно рассказать обо всем Франклину Маккею. Пусть он узнает неприятные новости от меня, а не от кого-нибудь другого. Вам с Дейвисом придется немедленно обручиться.

– Что?! – Линнет бросилась за отцом. – Но я же сказала, что не могу выйти за Дейвиса!

– У тебя нет выбора. Сама же сказала, что должна за кого-нибудь выйти замуж.

Линнет была в отчаянии, но она все же не оставила попыток отговорить отца.

– Франклин Маккей теперь не позволит Дейвису жениться на мне. У него пуританские взгляды на респектабельность.

– Вот сейчас и проверим… – Эфраим взялся за дверную ручку и мрачно усмехнулся, глядя на дочь. – Надеюсь, мысли об огромных доходах заставят забыть о моральных принципах.

– Но я хочу выйти за Фредерика!

Мистер Холланд не стал спорить с дочерью. На его лице снова появилось выражение абсолютной безжалостности, и он с усмешкой проговорил:

– А что заставляет тебя думать, что после всего произошедшего Фредерик захочет жениться на тебе?

Вопрос застал Линнет врасплох.

– Папа, что ты имеешь в виду? Конечно, он захочет на мне жениться. Он же сделал предложение, разве нет?

– Да, ты об этом говорила. Но это ведь было до того, как ты стала причиной скандала… Ты уверена, что после происшествия с Федерстоном Дейвис не женится на тебе. Что же заставляет тебя думать, что Фредерик поступит иначе?

– Ну… потому что… – Линнет в растерянности замолчала. – Происшествие с графом не имеет никакого значения! Мне надо только сказать ему, сказать, что… – Она снова умолкла, неожиданно оказавшись во власти ужасных сомнений. До этого момента ей даже в голову не приходило, что Фредерик мог передумать из-за того, что сделал Федерстон. Линнет попыталась собраться с мыслями. – Нет, Фредерик не бросит меня из-за такой мелочи. Он любит меня.

– Не исключено. – Мистер Холланд с явным безразличием пожал плечами. – Но из-за действий Федерстона… В общем, я сомневаюсь, что Алберт Ван Хозен примет во внимание чувства сына. Франклин Маккей, по крайней мере, знает, что в ближайшей перспективе его ждет крупный выигрыш. Если, конечно, его сын женится на тебе. У Ван Хозена такого стимула нет. А без согласия отца Фредерик на тебе не женится.

– Почему?

Эфраим открыл дверь.

– Потому что он слабак, этот твой Фредерик. К тому же – редкостный осел.

С этими грубыми и совершенно несправедливыми словами мистер Холланд вышел из библиотеки, оставив дочь наедине с сомнениями, семена которых он успешно посеял в ее душе.

Глядя на дверь, захлопнувшуюся за отцом, Линнет думала о том, что переживала самую худшую ночь в своей жизни. А ведь все так прекрасно начиналось…

Линнет в изнеможении опустилась в кожаное кресло Прескотта Дьюи, вспоминая, в каком приподнятом настроении входила в бальный зал всего лишь несколько часов назад. Она была на седьмом небе от счастья – ведь опостылевший лондонский сезон наконец закончился и она благополучно покинула осточертевшую ей до зубовного скрежета ярмарку невест. Она вернулась домой, к своим старым друзьям и подругам, – вернулась, исполненная уверенности, что теперь-то мама не станет принуждать ее к замужеству. А встреча с Фредериком оказалась приятным сюрпризом – она увидела знакомое лицо, увидела глаза, взиравшие на нее с обожанием. И теперь будущее казалось ей ярким и радужным – таким же, как утреннее солнце, отражающееся в прозрачных водах залива.

А что в результате получилось? Линнет со вздохом откинулась на спинку кресла. Романтический вечер безнадежно испорчен, ее доселе безупречная репутация вот-вот безвозвратно погибнет, а все иллюзии относительно того, что она являлась хозяйкой своей судьбы, втоптаны в грязь. Но когда же, в какой момент все пошло не так?

Во всем виноват этот ужасный человек! Линнет резко выпрямилась, вспомнив, как лорд Федерстон прятал за ширмой безжизненное тело Фредерика. Он ведь отлично знал, что делает, – только сейчас Линнет это поняла. Расчетливый мерзавец увидел открывшиеся перед ним возможности и не замедлил ими воспользоваться. Он загородил Фредерика ширмой таким образом, чтобы женщины его не увидели, а затем намеренно скомпрометировал ее – прокричал свое предложение с расчетом на то, что мать услышит, а после…

Линнет едва не задохнулась от гнева, когда вспомнила самодовольную улыбку графа и поцелуй на виду у женщин. Этот поцелуй решил ее судьбу, и теперь она…

Линнет в ярости скрипнула зубами. Поцелуй до сих пор жег ей губы. Действия наглого англичанина были бесчестными, а намерения – корыстными и совершенно очевидными. Но ее матери до этого нет дела! Потому что амбиции ее не имеют границ…

Конечно, Линнет не сдавалась под натиском матери, но она знала, что тому в немалой степени способствовала поддержка отца. Она была уверена, что он на ее стороне. Теперь же приходилось мириться с тем, что его поддержка – всего лишь иллюзия.

Подумав об этом, Линнет почувствовала, как утихает гнев, сменяясь отчаянием. И сердце ее болезненно сжалось от ужасного чувства. Ее предали! Она-то все время думала, что отец на ее стороне, что он любит ее больше, чем свои амбиции. Как же она ошиблась!