– Тебе понравился сегодняшний вечер? – спросил он, положив руки на перила рядом с ее руками.

– Очень, у тебя замечательная семья, так хорошо, что они обрадовались Джейку.

– Тебе они тоже обрадовались.

– Я знаю, – Джулия тихонько рассмеялась, – они все такие добрые, я так рада, что Джейк вырастет в такой хорошей любящей семье.

– А тебе не будет мешать наше излишнее внимание к ребенку?

– Нет, конечно, – твердо ответила Джулия, – ему просто необходимо внимание родственников.

– Рад, что ты так считаешь, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

– О чем?

– О том, что нужно Джейку.

– Ты об этом думаешь? – Джулия удивленно посмотрела на него.

– Да, – с улыбкой ответил Камерон. Черт, она так красива, что, когда он осознает это в очередной раз, кажется, что кто-то с размаху въехал ему по голове. – Теперь Джейк – часть моей жизни, и я буду всегда о нем заботиться, думать, что для него лучше и что ему нужно.

– Да, я тоже об этом все время думаю, – улыбнулась Джулия.

– Отлично, – пока все шло именно так, как он и задумал, – тогда я думаю, что нам стоит пожениться.

– Пожениться?

Нет, он, конечно, рассчитывал застать ее врасплох, но зачем же так кричать? Аж в ушах зазвенело. Камерон взял Джулию за руки красивым жестом, надеясь, что она оценит его старания.

– Джулия, я хочу, чтобы мы поженились и вы с Джейком переехали ко мне. У него будет замечательная жизнь.

– У него и так замечательная жизнь, – возразила Джулия, глядя на него потемневшими глазами.

– А если мы будем вместе, то ему будет еще лучше, – терпеливо настаивал Камерон.

– Нет.

Не обращая внимания на ее тон, Камерон отступил на шаг, скрестив руки на груди:

– Ты хочешь помешать мне видеться с сыном?

– Нет, что ты, мы договоримся, когда тебе с ним встречаться, мы… – начала сбитая с толку Джулия, глядя на него расширенными глазами.

– Я не хочу договариваться ни о каких встречах, – отрезал Камерон, – я хочу быть с ним.

– Но это же просто невозможно! – возмутилась Джулия. – Я – его мать, и он провел со мной всю свою жизнь. Я вполне в состоянии о нем позаботиться, так что ты не сможешь у меня его отнять.

– Я не собираюсь ничего у тебя отнимать, – быстро возразил Камерон, злясь, что этот разговор пошел совсем не так, как он рассчитывал. И почему у них всегда все не как у людей? – Я предлагаю тебе пожениться, так что мы сможем вместе о нем заботиться.

– С какой планеты ты свалился и куда дел настоящего Камерона Дьюка? – после небольшой паузы спросила Джулия.

– Не смешно.

– Ты прав, все это совершенно не смешно. Я даже и не знаю теперь, кто ты. Как ты только мог до такого додуматься? Ты что, серьезно считаешь, что я на это соглашусь?

– А почему нет?

Джулия выдавила из себя нечто нечленораздельное, но потом все же справилась с собой и уже внятно добавила:

– Да потому что я тебе не нужна, ты что, забыл, что никогда не оглядываешься назад? И куда делись все твои прекрасные правила? Что такого случилось этой ночью, что я вдруг тебе понадобилась?

Камерон сглотнул, судорожно размышляя:

– Люди меняются, а правила созданы для того, чтобы их нарушать.

Он же предлагает ей лучший для всех выход, почему она не может этого понять?

– Что, ты наконец-то дозрел до серьезных решений? Вот только это еще не значит, что я должна переезжать к тебе и играть в нянечку, пока ты занимаешься своими делами.

– Нянечку? А разве я что-то говорил про это?

– Да, ладно тебе, я же не полная дура. Тебе нужен Джейк, а я для тебя всего лишь довесок к нему.

– Неправда, ты мне тоже нужна.

– Ты просто хочешь использовать меня, чтобы добраться до Джейка, – возразила Джулия, ее голос дрожал от переполнявших ее эмоций. – Но я не позволю себя использовать.

Так вот в чем все дело, она просто боится. Черт, похоже, что он опять свалял дурака, видимо, это уже входит у него в привычку.

– Клянусь, дорогая, у меня и в мыслях не было тебя использовать. Я никогда с тобой так не поступлю. Я просто хочу, чтобы мы стали одной семьей. Ты, я и Джейк.

– Камерон, ты меня не любишь, – выдохнула Джулия.

Она хочет любви? Его любви?

– Джулия, я восхищаюсь тобой, – мягко начал он, – я уважаю тебя, ты мне чертовски нравишься, и мы сходим друг от друга с ума. По-моему, это не так уж и плохо. У нас все будет замечательно. Вот только любовь – это не для меня, извини.

Она задумчиво наклонила голову, пристально его разглядывая:

– А Джейка ты любишь?

Камерон нахмурился. Любит ли он собственного сына? А может ли он вообще любить? Сложный вопрос, между ними уже была прочная связь, но можно ли ее назвать любовью? И имеет ли это хоть какое-то значение? Да это не важно, и Джулии придется с этим смириться.

– Джейк – мой сын, и я буду его защищать даже ценой собственной жизни.

Джулия молча кивнула. Она видела, с каким видом он размышлял о том, любит он Джейка или нет. И если верить зеркалу, она сама с таким же видом возилась с ребенком. Так выглядят все любящие родители. Пусть он и не способен вслух сказать, что любит сына, по нему это сразу видно.

И как ни трудно, все же стоит признать, что ей так хотелось согласиться на его предложение, пусть Камерон ее и не любит. Вот только что ей это принесет? Неужели ей так не хватает семьи, что она готова навсегда забыть о любви?

Джулия всегда мечтала о семье, представляла, как здорово иметь братьев и сестер, играть с ними, разговаривать. Братья Камерона и Триш отлично подошли бы на эту роль. А из Селли получилась бы отличная мама, с которой всегда можно поделиться заветными мечтами и самыми страшными тайнами, они могли бы вместе ходить по магазинам, а потом обедать.

– А еще мы бы обязательно заплетали друг другу косички, – пробормотала Джулия, чувствуя отвращение к самой себе. Господи, неужели она так отчаянно нуждается во внимании, что готова выйти замуж за Камерона, просто чтобы обедать вместе с его мамой?

Вздохнув, она вошла в свою комнату, где Триш как раз заканчивала упаковывать Джейка в пижаму.

– Мы справились, – объявила Триш, с гордостью глядя на Адама.

– Ты – молодец, – согласился он, одной рукой осторожно придерживая Джейка на пеленальном столике и целуя жену в губы.

Джулия снова вздохнула. Это так романтично.

– А, Джулия, это не ребенок, а просто ангел какой-то, – сказала Триш, наконец-то заметив ее.