ту политическую концепцию, которая была характерна для остэльбского юнкерства: они верно служат королю, готовы жертвовать своей жизнью во имя интересов короны, но и монарх был обязан свято беречь их привилегии. Сам Бисмарк в мемуарах называл свою политическую концепцию «сословно-либеральной»[100]: либеральной в том смысле, что она подразумевала защиту сословных свобод и привилегий от вмешательства и регулирования со стороны всепроникающей государственной машины. Симптоматично, что первая написанная Бисмарком газетная статья осенью 1842 года была посвящена защите дворянских охот от нападок со стороны либеральной прессы.

Первые шаги Бисмарка на ниве дворянского самоуправления оказались довольно незначительными. В 1841 году он поддерживал избрание своего старшего брата ландратом — главой местной администрации округа Наугард, которого в сельской местности выбирали помещики. Одновременно Отто и сам был избран вторым окружным депутатом (одним из двух помощников ландрата). В происходящее вмешалось прусское Министерство внутренних дел, которое по ряду причин сделало его не вторым, а первым депутатом, так что младший брат периодически замещал старшего во время его отсутствия. На первый взгляд может показаться удивительным, что два столь молодых человека смогли получить довольно значимые должности. Но необходимо вспомнить, что в своем округе Бисмарки принадлежали к числу крупнейших землевладельцев; в этой части Померании в основном были распространены небольшие имения.

В 1846 году Бисмарк постепенно перебрался в доставшийся ему в наследство Шёнхаузен, сдав Книпхоф в аренду. По всей видимости, одной из основных причин переезда была необходимость привести в порядок здешнее хозяйство. В качестве еще одной причины называют политические амбиции молодого дворянина: в старинном отцовском поместье он оказывался куда ближе к Берлину и королевскому двору[101]. Хотя на берегах Эльбы он не обладал столь серьезными связями, как в Померании, однако Бисмарки пользовались определенным весом среди местного дворянства, и Отто немедленно развернул бурную деятельность. Первой его целью стала общественная должность, название которой можно перевести на русский как «начальник плотин»; в должностные обязанности входили контроль и поддержание в исправном состоянии многочисленных ирригационных сооружений в долине Эльбы. Эта река, отличающаяся бурным нравом, в районе Магдебурга течет по практически плоской равнине; большие наводнения здесь не редкость и сегодня, а двести лет назад сильный паводок мог стать настоящим бедствием для прибрежных селений. Предшественник Бисмарка откровенно не справился со своими обязанностями во время наводнения 1845 года. Молодой и энергичный хозяин Шёнхаузена развернул против него целую кампанию и добился того, что в конце 1846 года смог занять его место.

Одновременно Бисмарк постарался стать депутатом провинциального ландтага. Эти выборные сословные органы появились в прусских провинциях в 1823 году; избирательным правом обладали только землевладельцы, при этом половина депутатов избиралась дворянами-помещиками. Возможности провинциальных ландтагов были весьма ограниченны и по сути сводились к чисто совещательным функциям при провинциальной администрации и решению узкого круга сугубо местных вопросов. В июле 1846 года Бисмарк был избран заместителем депутата от дворянства округа Ерихов в ландтаге провинции Саксония. Полноценного мандата ему получить пока не удалось.

Стремясь привлечь к себе внимание соседей, хозяин Шёнхаузена развернул бурную деятельность по защите интересов дворянства, оказавшихся под угрозой. В Пруссии готовилась судебная реформа, важной составляющей которой должна была стать отмена помещичьего судопроизводства. В конце 1846 года Бисмарк разработал план действий против нововведений, с которым выступал на различных собраниях провинциального дворянства, а в марте следующего года даже ездил в Министерство юстиции в Берлине, где принимал участие в совещаниях, посвященных реформе. Он горячо возражал против проекта, согласно которому судебная власть должна была оказаться в руках государственных чиновников, и поддерживал идею Герлаха об избрании судей сословными дворянскими органами. Существенного результата ему добиться не удалось, зато он вновь смог напомнить о себе в столичных консервативных кругах.

Тем временем внутриполитическая ситуация в Пруссии начала стремительно меняться. Эти изменения открыли перед 32-летним Бисмарком новые возможности. Германская революция стала для него настоящим карьерным лифтом, дав путевку в большую политическую жизнь.

Глава 4

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ЛИФТ

«Большие кризисы создают условия, благоприятные для усиления Пруссии»[102] — эту фразу Бисмарк написал в середине 1850-х годов, уже находясь на ключевом дипломатическом посту. Ровно то же самое он мог бы сказать и о своей собственной судьбе.

В 1847 году в Пруссии повсеместно ощущалось приближение большого, комплексного кризиса. Образованные средние слои жаждали либеральных реформ и немецкого национального единства. Низы страдали от нищеты, болезненных перемен, которые принесла с собой индустриальная революция, роста цен на продукты, вызванного серией неурожаев. Весной 1847 года по всей Пруссии прокатилась волна так называемых картофельных бунтов. Дополняли картину торгово-промышленный кризис и финансовые проблемы прусского государства.

На этом фоне Фридрих Вильгельм IV объявил о своем решении собрать в столице депутатов провинциальных сословных представительств. По мнению короля, задачей образованного таким путем Соединенного ландтага должно было стать утверждение финансирования различных проектов казны. Среди самих депутатов господствовали куда более смелые ожидания, вплоть до введения конституции и превращения съезда сословных представительств в постоянно действующий парламент.

Соединенный ландтаг начал свою работу 11 апреля 1847 года. Чтобы сразу покончить со всеми иллюзиями, Фридрих Вильгельм IV на первом же заседании прямо заявил, что «никогда между Господом на небесах и этой страной не вторгнется исписанный лист бумаги»[103]. Однако большинство среди собравшихся депутатов составляли либералы; защитники неограниченных прав короны оказались в явном меньшинстве. Поэтому ландтаг практически сразу потребовал от монарха установить четкую периодичность созыва. Казалось, начинает повторяться история, случившаяся шестьдесят лет назад с Людовиком XVI, когда созванные французским королем Генеральные штаты быстро вышли из-под его контроля и взяли власть в свои руки.

Бисмарк поначалу наблюдал за происходящим со стороны. Он допустил довольно серьезную промашку, решив стать депутатом ландтага провинции Саксония. В Померании у него имелись серьезные покровители и группа поддержки, и получение мандата было практически гарантировано. Какое-то время Бисмарк полагал, что и на берегах Эльбы дело обстоит подобным же образом. Однако в последний момент обер-президент провинции Густав фон Бонин решил лично отправиться в столицу, и в результате владелец Шёнхаузена лишился мандата, который уже считал своим. В отчаянии Бисмарк обратился к своим покровителям при дворе. Ему удалось стать заместителем депутата фон Браухича, который 8 мая сложил в связи с болезнью свои полномочия и, таким образом, освободил место для молодого преемника. По данным Эриха Маркса, эта удача не была случайной — покровители Бисмарка настойчиво уговаривали Браухича дать дорогу своему заместителю[104].

Планировал ли Бисмарк уже в тот момент стать профессиональным политиком? Точного ответа на этот вопрос мы, вероятно,