где накрыт праздничный стол. В прошлом году Новый Год встречали дома у Лены и Андрея. Последние два дня Варвара отходила от плиты только для того, чтобы сбегать в магазин и докупить недостающие продукты. Если бы не домочадцы, втихую уплетающие вкусняшки, пока она не видит, подготовление к главному ужину уходящего года заняло бы гораздо меньше времени.

— Чем-нибудь помочь? — интересуется Лена, закатывая рукава красивой атласной блузки.

Варя ласково улыбается ей.

— Садись. Отдыхай.

Разворачиваясь, чтобы отправиться на кухню, Метелина прирастает к месту, едва не шагнув под ноги пробегающим мимо детям.

— Куда вы? — спрашивает Варя дочку.

— На рок-концерт, — отвечает Ксюша, затаскивая Артема в свою комнату, и хлопает дверью.

Какой еще рок-концерт?

Только Варвара успевает подумать об этом, как слух, словно пенопластом по стеклу, режет фальшивый аккорд электрической гитары. Она съеживается от Ксюшиной игры, но держит замечание играть тише при себе. Пусть развлекается.

Чудная.

Любимая.

Самая-самая удивительная девочка на планете. Быть ее мамой никогда не наскучивает.

Варя надеется, что Ксюша не изменится, когда повзрослеет. Успокоится, конечно, но пусть в ней никогда не угасает эта искра, заряжающая позитивом окружающих.

Вскоре с работы возвращается Матвей и, чмокнув жену в губы, утаскивает Андрея на балкон, где они долго и весело о чем-то переговариваются. Варя была бы не прочь, если бы подобная атмосфера царила круглогодично. И пускай ради этого пришлось бы торчать у плиты сутками напролет, воевать за последнюю баночку оливок с какой-нибудь вредной покупательницей. Зато всегда царила бы столь уютная атмосфера в кругу самых близких, почти что родных людей.

Если бы все они, Литвиновы и Метелины, знали, что это их последний счастливый праздник… Тогда Литвиновы задержались бы еще ненадолго, тогда бы Рита не стала спорить с отцом о какой-то ерунде, после чего не разговаривала бы с ним две недели и после его смерти не корила бы себя за потраченное впустую время.

Только у Артема и Ксюши все было безупречно. Сперва они отрывались на импровизированном рок-концерте, затем таскали с общего стола вкусняшки, построили шалаш и рассказывали друг другу страшилки. Родители Артема и старшая сестра ушли, он остался с Ксюшей. Они считали количество салютов, которые видели из окна, и фантазировали о полете в космос.

Эта ночь запомнится им, как одна из лучших за всю жизнь.

Глава 16  Варя

В какой момент у меня отключилось предчувствие?

Иначе как объяснить то, что в день гибели Ксюши я ни о чем не подозревала? Не ощущала никаких тревожных вибраций, намекнувших бы на подобравшееся близко к порогу моего дома несчастье. Я была спокойна. Думала о какой-то ерунде. Нервничала из-за пустяков. Накануне вечером мы с Ксюшей сцепились из-за кофты. Я купила ей зеленый свитер, а она на меня наорала, якобы я стремилась сделать из нее уродку. Меня ее слова задели, но не рассердили. Мы разошлись по комнатам, а утром я в знак примирения напекла ей гору бельгийских вафель, которые готовить в последнее время разленилась, ссылаясь на нехватку времени. Я поняла, что мы достигли согласия, когда увидела на дочке поверх школьной формы зеленый свитер. Эта вещь была на ней, когда все случилось. Будучи обезумевшей мазохисткой, какое-то время ПОСЛЕ я не выбрасывала его, тщетно пытаясь вывести кровь. Ну вывела бы, а что дальше? Заштопала бы дыру от пули? Матвей тайком от меня выбросил свитер, после чего мы крупно поссорились. Но если бы он так не поступил, в конце концов, я бы с этой кофтой срослась, как со второй кожей.

Если бы предчувствие сработало, я была бы внимательнее, мягче. Я бы не выпускала дочь из объятий. Я бы говорила ей каждую секунду, как сильно люблю ее. Не отпустила бы в школу. Оградила бы от Артема, рискуя нашими с ней крепкими узами. Увезла бы на другой край света и не сводила бы с нее глаз.

Почему в тот день все во мне молчало? Почему материнское нутро оглохло и ослепло? Его словно обесточило.

И должна ли я была что-нибудь почувствовать?

Чувство вины кричало: «ДА! ТЫ ДОЛЖНА БЫЛА ЗНАТЬ, ЧТО ПРОВОДИШЬ ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ С ДОЧЕРЬЮ! ТЫ ДОЛЖНА БЫЛА ПРЕДОТВРАТИТЬ БЕДУ! ТЫ НЕ УСЛЕДИЛА! ЭТО ТВОЯ ВИНА! ТВОЯ ВИНА! ТВОЯ ВИНА!». Оно медленно и очень мучительно поедало, растворяя в токсичной среде тихий, едва слышный глас здравого смысла, отчаянно сипящий угасающим шепотом: «Ты не всесильна. Ты не могла видеть будущего и знать наперед. Ты всего лишь человек». Отчасти осознание собственной ничтожности в масштабах этого мира и вселенной закапывало в яму отчаяния глубже; мне казалось, я так оправдываюсь. Но я правда ничего не могла исправить, хотя до сих пор сложно себя простить за слабость и отсутствие суперспособностей.

Вина — неотъемлемая часть пути проживания горя. Особенно когда теряешь ребенка. Особенно когда это происходит внезапно. Особенно, если к этому ничего не предрасполагало. Все шло своим чередом. Все было хорошо.

Так в какой момент предчувствие сломалось?

Судя по тому, что я вижу на экране телефона — оно оставило меня гораздо, гораздо раньше смерти дочери. Досмотрев до конца, я перематываю к первой секунде. Затем повторяю. Проделываю это снова, и снова, пока не убеждаюсь в отсутствии зрительного обмана. На самом деле, я бы предпочла притворяться идиоткой до конца жизни, лишь бы не заставлять мозг выжимать из кадров информацию, подвергать ее тщательной обработке и, наконец, усваиванию: насколько я ошибалась в своих догадках относительно того, кто родил от моего мужа. Насколько далека я была от реальности... Находилась не просто на другом конце Великой Китайской стены, а в другой галактике как минимум. Существовала в параллельном мире, лишь изредка заглядывая в эту альтернативную действительность.

Предчувствие во мне умерло семь лет назад. Иначе как объяснить то, что я упустила из виду порочную связь Матвея с Маргаритой? Девочкой, которая выросла на моих глазах. Девочкой, которой моя Ксюша, когда была младше, во всем подражала? Рита была той, на кого злиться из-за содеянного Артемом было тяжелее всего. Но я просто не могла иначе.

Жалею ли, что поддалась любопытству и открыла присланное видео?

Да. Однако это чувство длится не дольше мгновения.

После того, как у меня не остается ни малейших сомнений в том, с кем проводит время Матвей, я цепенею, сосредотачиваясь на начале необратимого процесса.

После того, как не стало Ксюши, из меня вынули сердце и заменили его водородной бомбой. С тех пор, как не стало