был жив, он оплачивал счета старшего сына. После его смерти Эд заверил, что нашёл способ обеспечивать себя самостоятельно. Но как? Без образования нынче никуда не устроишься, а у него только аттестат.

Окончательно запутавшись, я вернулась на крыльцо. Непременно напишу брату письмо. Пусть объясняется. И не приведи Высшие Изначальные ему снова соврать!

К полудню стало теплее. Шум и гомон столицы будили тёплые воспоминания. Я миновала внутренний двор и подошла к закрытому экипажу. Секретарь Дилайна гордо раскуривал сигару, но увидев меня, ругнулся, отправил ее в урну и, развеяв дым, распахнул дверцу кареты.

— Вы быстро, мисс. Увиделись с братом?

Объяснять каждому встречному, что Эд — все эти годы водил меня за нос, а я дурочка верила, я не собиралась.

— Его сейчас нет, — ответила с улыбкой. — Заедем на следующей неделе.

Крус равнодушно дернул плечом.

— Как прикажете.

Дождался, пока устроюсь на бархатном сидении, уселся рядом с грумом и распорядился:

— В загородное поместье хозяина.

* * *

Ни вечером, ни на следующее утро имперский дознаватель не приехал. Если честно, я была этому рада. Присутствие Дилайна странным образом переполняло душу тревогой. Потому чем дальше он находился, тем мне легче дышалось.

Эдвард подозрительно молчал. Хотя я отослала брату два гневных письма с требованием объясниться. Прежние опекуны ван Хольты постепенно стирались из памяти. Единственный по кому сердце продолжало болеть, был Артур. Тоска по несбыточному семейному счастью мучительно царапала рёбра, напоминая о том, что у меня отняли и чего уже никогда не будет.

… Поморщившись, стряхнула с ладоней комья земли и потянулась в корзину за ленточкой.

Я почти обжилась в чужом поместье. Поладила с прислугой, нашла общий язык с низшей нечистью, обитавшей на чердаке, а чтобы не слоняться без дела подыскала себе занятие. На заднем дворе располагался старый сад: красивый, с цветами и фруктовыми деревьями, но при этом в страшном запустении. Садовник прохладно относился к своим обязанностям, хозяину сад был не интересен, и я решила привести его в порядок.

Вытянув ленту, сдвинулась к кусту пиона, но от неожиданности вжала голову в плечи.

С неба посыплись крупные капли. А я еще не все кусты подвязала, да и подкормку для лилий развела, но так и не успела разлить по лункам. Не сказать, что прекрасно разбираюсь в основах садоводства: в Пансионе эта наука шла факультативом, а матушка вообще запрещала дочери возиться с землей, считая это уделом простолюдин, и все равно я тянулась к цветам и деревьям.

Обвязала стебли лентой и, стряхнув с подола платья чернозём, быстрым шагом вернулась к парадному входу. Обычно окна гостиной — всегда темные и унылые напоминали пещеры горных королей, сегодня в них горел яркий свет. Кроме того, я услышала голоса.

В поместье вернулся Дилайн. Первым порывом было бежать к черному ходу и спрятаться, но в последний момент я себя одёрнула. Некрасиво игнорировать того, кто протянул руку помощи. Надо проявить вежливость, пойти и поздороваться.

Избавилась от шляпки и собралась войти в гостиную, как вдруг меня ударила хриплая усмешка:

— … и где она?

— В саду, милорд, — это голос секретаря. — Увлеклась растениеводством. С утра до вечера возится в грязи.

— Вот как? — Звякнуло стекло. Похоже, опекун налил себе выпить. — Обо мне упоминала?

— Ни разу.

— В город тоже не просилась?

— Нет, мистер Дилайн.

Не утерпев, я заглянула в гостиную. Олейв стоял около дивана и болтал в бокале антрацитовое вино, а его секретарь: хмурый, со сложенными на груди руками, глядел в камин.

— Долго будете обманывать мисс Анжелину? — Вдруг задал пугающий вопрос.

— Обманывать? — Бровь Дилайна лениво изогнулась.

— Если девушка настолько бесценна, почему вы бросили ее и исчезли?

— А куда она денется, Крус? Идти ей некуда. К тому же я ее официальный опекун. Леди сама подписала бумагу.

— А что если…

— Нет, друг мой. — Маг разума сощурился. — Анжелина останется. Потому, что боится и не понимает собственной «силы», которую уже начала ощущать. Поначалу я тоже не поверил. Решил, обознался. Но каждый раз, когда она приезжала на допросы в столичную контору, незаметно проникал в ее разум и изучал воспоминания.

— Что вы увидели?

Дилайн хищно оскалился.

— Анжелина обладает великим даром. Особенной магией, которая все еще спит. И будет спать до совершеннолетия. Пока мисс дель Сатро для меня бесполезна. По-настоящему ее ценность проявится, когда в девушке пробудится «темное пламя».

Секретарь изумленно вытаращил глаза:

— Божественная искра Унсурэ, дарованная генами Высших Изначальных?

— Именно, друг мой, — опекун победно улыбнулся.

— В роду дель Сатро были представители расы прародителей?

— Все мы отчасти их дети. Потому и владеем магическим зерном. Но лишь в избранных — ануари, рождённых раз в тысячу лет, просыпается истинная магия. Темное пламя, или Беспощадный и великий Изначальный Огонь, способный наделить безграничным могуществом.

— Собираетесь его забрать?

— Собираюсь, — признал Дилайн.

— Но как?

Последовала мучительная пауза.

— Ты задаешь слишком много вопросов. Я плачу жалование не за это. В твои обязанности входит следить за девчонкой и сообщать о так называемых претендентах на ее руку и сердце. До совершеннолетия леди дель Сатро должна оставаться невинной. О браке с посторонним не может быть и речи.

— Помню, господин. И уверяю, я делаю все возможное. Кроме штель Ферра претендентов на сердце девчонки больше нет. А первого вы легко вычеркнули из уравнения.

— Да. Слизняк наложил в штаны едва я намекнул, что следует отказаться от Анжелины. Что с братом?

— Прислал два письма, которые я успешно перехватил. Леди о них не известно.

— А магические выбросы? Случались в моё отсутствие? — Дилайн впился в секретаря ледяными глазами.

— Нет, господин.

— Чудесно, — опекун расслабил напряженные плечи. — С ними действительно могут возникнуть проблемы. К счастью, случился только один. И то, когда девушку вывел из себя этот похотливый мерзавец ле Брок. Теперь всё под контролем. Браслет, который я подарил, выполняет функцию магического подавителя и накопителя одновременно. Поглощает излишки магии, словно губка. Пока браслет на Анжелине, ты и домочадцы в безопасности. Следи, чтоб не снимала.

Секретарь судорожно оттянул ворот-стойку двумя пальцами.

— Понял, мистер Дилайн. Что еще?

Опекун осушил бокал, а остатки выплеснул в камин. Оранжево-багровое пламя взвилось и опало.

— На этом всё. Вели Селии подать на стол.

Вдруг гостиную залила бардовая вспышка заклятия. В воздухе блеснуло искусное руническое плетение, рухнуло на спину Круса и он, словно подкошенный, завалился на ковёр.

Я с ужасом вжалась в стену, наблюдая за тем, как оглушенный мужчина дергает конечностями и стонет. Только сейчас поняла, что секретарь Дилайна под жесткими чарами покорности. Цепной пёс на коротком поводке. Беспрекословный