вообще. А в выходные тебя тупо нет дома, потому что ты тусишь с друзьями.

— Мне нужно переключаться, иначе я сойду с ума, — признается тихо.

— А я? — выкрикиваю на всю квартиру. — А как же я, Титов?! Думаешь, я тут не схожу с ума? Думаешь, мне легко? Полагаешь, все это дается мне так просто?

— Я… я думал, тебя все устраивает, — говорит недоуменно.

— Неужели ты не видишь? — перехожу на болезненный шепот. — Хотя о чем я… Конечно, не видишь, тебя же постоянно нет дома. Ты знать не знаешь, как мы живем. Я загибаюсь, Герман!

— Давай наймем няню? — предлагает растерянно.

— Разве дело только в няне, Герман? Я понимаю, ты работаешь, устаешь. Но выходные можно же провести вместе! Герман, ты ни разу! Твою мать, ни разу за эти три месяца ты не вышел с нами на прогулку! Нахрена ты женился на мне — чтобы при любом удобном случае сбегать, каждый раз находя отмазки?

— Я не знаю! — бросает мне нервно.

— Что ты не знаешь?

— Я не знаю, что делать, — смотрит на меня с болью в глазах.

Я понимаю, о чем он.

Титов не может принять решение. То самое. Самое важное. Ведь именно оно разрушит наш брак. Хотя разве это брак? Так, запись в реестре актов государственной регистрации.

— Подавай на развод, Титов, — говорю практически мертвым голосом. Забираю у него ребенка и ухожу в спальню, сажусь в кресло, чтобы покормить начавшую капризничать Эми.

Герман как привязанный идет за мной по пятам, устраивается у меня в ногах, растирает лицо.

— Я не хочу потерять тебя и Эмилию, — произносит тихо, глядя пустым взглядом перед собой.

— Разве ты не понял? Я и так не твоя, Герман. Так, соседка, сожительница. А Эми… она всегда будет твоей. Плотью и кровью.

Он оборачивается резко. Кладет голову мне на колени, гладит щиколотки.

— Я хочу попробовать все исправить. — поднимает на меня горящий взгляд. — Все будет по-другому, Тами.

— Это просто невозможно, Тамила! Как сейчас сказала бы Эмилия, она вынесла мне весь мозг.

Ирма берет бутылку, сама подливает себе, смотрит на меня возбужденно.

— Нет, ты представляешь, говорит мне: я так хочу с вами породниться.

— А вы что? — забираю бутылку от греха подальше.

С Ирмы хватит.

— Предложила удочерить ее, — хохочет.

Прыскаю в кулак. Мать Геры такая. Как ляпнет что-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

— Нет, ну а она на что рассчитывала, когда говорила мне такое? Что я побегу мирить ее с Герой?

— Зачем их мирить? — ставлю турку на плиту и принимаюсь варить кофе.

Игнат Климович убьет меня, если увидит жену в таком состоянии. А Ирма однозначно расскажет, где пила.

— Как это зачем мирить? Ах да, я же так и не рассказала тебе главное! Сынок выставил ее за дверь!

— Прямо-таки выставил? — поднимаю бровь.

— Ну не выставил, но попросил собрать вещички.

— Надо же, я думала у них все хорошо в отношениях, — помешиваю в турке кофе.

Язвить не хочется. Неважно, нравится мне Инесса или нет. Их отношения не мое дело. И решения, которые принимают они как пара, меня не касаются.

— Может, когда-то так и было, но, видимо, Герман прозрел. Я ведь ему сразу сказала, что Инесса с ним ради денег!

— Ну зачем вы так. Герман видный мужчина, полагаю, Инесса любит его.

— Ага! Значит, ты согласна с тем, что Герман красивый мужчина?! — выкрикивает так, будто подловила меня на горяченьком.

— Господи, Ирма, да я и не собиралась спорить. Да, Герман однозначно приковывает взгляды. Но что мне до этого? И вы зря так насчет Инессы. Возможно, они просто поссорились и Герман сказал ей что-то в сердцах.

— Не-е-ет, тут другое! — хлопает ладонью по столу. — Все, расстался он с ней. Чего ты думаешь, она побежала ко мне? Потому что не знает, как теперь подход к нему найти, надеялась через меня подлизаться, чтобы я словечко за нее замолвила. Дурочка. Знает, что не нравится мне. Видимо, это уже от отчаяния.

— Ирма, мне, право, неловко обсуждать с тобой личную жизнь твоего сына.

Снимаю с огня турку, разливаю кофе по чашкам и ставлю перед бывшей свекровью. Та принимается пить.

— Я никогда не врала никому, Тамила. Ты моя невестка. Была, есть и будешь ею. Вероятно, это неправильно, я и не собираюсь настаивать на своей адекватности. Но, Тами, деточка, если бы я видела, как счастлив мой сын с другой, я бы ни о чем не заикнулась. Но он же любит тебя до сих пор!

Кофе горчит, гуща попадает на губы, и я морщусь.

Эти слова как насмешка.

— Тринадцать лет прошло, как мы развелись, а вы до сих пор не поймете, что не было будущего у нашего брака.

— Тогда не было, а сейчас есть, — давит на меня.

Чертово дежавю, от которого начинает дико болеть голова. Вдруг это реально вселенский заговор и они договорились с моими родителями? Такое вполне себе может быть.

— У меня другой мужчина, Ирма.

— Да знаю я, какой там у тебя мужчина, — отмахивается от моих слов. — Эмка рассказывала мне, что он бывает у тебя набегами. Я тебя понимаю, как женщина женщину. Тамила, для здоровья тоже надо. Но у тебя ведь с этим Владимиром несерьезно!

— Это неважно, Ирма. Наши отношения — это только наше дело.

Бывшая свекровь кладет руку поверх моей и спрашивает вкрадчиво:

— Скажи, ты любишь его?

— Нет. Но я не в том возрасте, чтобы искать любовь, — и тут же оправдываюсь: — Я ищу здоровые отношения с нормальным человеком, который уважает меня, ценит. У меня уже был один брак по любви. Не уверена, что хочу еще раз так же.

— Значит, все-таки была любовь, — она кивает довольно.

Выдергиваю руку и кладу ее на колено, под стол.

— Была — не была. Все быльем поросло, Ирма. И я прошу тебя, не ковыряйся в этом. Ну сколько можно?

Битый час я уговариваю свекровь не совать свой нос в мои дела и дела Германа, прошу оставить в покое Инессу. Когда выпроваживаю гостью, голова становится просто чугунной.

Но вместо того чтобы лечь спать и расслабиться, я отвечаю на звонок Титова, который звонит странно-поздно.

— Герман? — спрашиваю встревоженно.

— Мы с Эмилей попали в аварию. Она в больнице. Приезжай.

Глава 18. Я тоже не против

Тамила

Самолет приземляется в аэропорту Шарль-де-Голь, и я сразу попадаю в гущу человеческих тел.

Людей просто немерено. Все толкаются, суетятся, спешат.

На улице тоже вакханалия. Заваливаюсь в такси, устраиваю рядом с собой