А вот чего тут не было — так это лестницы на второй этаж. Скаты треугольной крыши по монструозным стропилам на всю площадь помещения и… — никаких идей, как попасть наверх башни. Ладно, опять откладываем. Не знаю, что там за потолком, но с него пока не каплет, значит решаем пока более срочные задачи. Но как же туда попадали аборигены? Загадка…

На очереди был следующий эксперимент, на который я возлагал большие надежды. До сих пор я, открыв проход между срезами, всегда закрывал его за собой. На этот раз я решил провести пару любопытных опытов. Открыв проход, я перешёл в гараж, где было темно и пусто, и оставил бархатно-пыльную тьму клубиться в проёме. За это время я как-то успел к ней привыкнуть и не испытывал никакого особого дискомфорта от зрелища. Итак, опыт номер один — беру бухточку синтетического паракорда, привязываю один конец к старому колёсному диску, прохожу в сторону башни, разматывая клубок. Итог — я на другой стороне, зелёный тросик натянут, уходя в клубы тьмы. Выглядит диковато, но я ожидал — УАЗик-то тоже имеет приличную линейную протяжённость и при проезде не рвётся, пребывая в какой-то момент в двух мирах сразу. Потянув за паракорд, вытащил диск на эту сторону. Ага, значит так можно. Будем считать, что это опыт номер полтора. А опыт номер два сейчас будет.

Включив в гараже в розетку переноску, вышел к морю с лампочкой — как Данко в горящим сердцем в руках. Да, она горела! Я логически понимал, что это и должно быть так — ведь при проезде машины в проход задние габариты у неё не гасли, но убедиться в этом дорогого стоило!

Опыт номер три: пройдя в гараж, включил там старый, советский ещё карманный УКВ-приёмник на батарейках, настроил его на местное музыкальное радио — и так и прошёл обратно под унылые аккорды какой-то немудрёной попсы. За порогом сигнал резко упал в мощности, но не пропал совсем. Слабенький приёмничек что-то ещё ловил метрах в трёх от прохода, дальше уже всё — шорох пустого эфира. Но это неважно, всё равно перспективы открывались самые радужные! Ух я теперь развернусь!

Чтобы сбить эйфорию, перешёл к финальному опыту. Переноску пожалел, вернувшись к паракорду — привязал, перешёл — да и закрыл проход. Увы, чуда не случилось — я предсказуемо имел идеально ровно обрезанный обрывок шнура в руке. Прислонённый вплотную к каменной стене на месте прохода приёмник тоже ничего не поймал. Ну да, это уж слишком хорошо было бы. Но и так тоже неплохо!

Раскрыв проход, кинул из гаража в сторону башни подключённый удлинитель, в него воткнул переноску, закрепил горящую лампочку на крыше каменного сарая — да будет свет! Посмотрим, как долго эта дверь может держаться открытой.

В этот день мы впервые заночевали в башне — жарили мясо на мангале, а потом, уложив Мелкую, пили вино на берегу, слушая прибой и глядя на закат. Занимались любовью на брошенном в песок покрывале в брызгах волны, купались в темноте, хотя вода ещё была холодновата, а потом пошли спать — кинув очередную надувную кровать на пол в правом крыле. Лучший день в моей жизни, наверное.

— Держи, держи!

— Держу, блд, держу!

— Да хули ты держишь! Тащи его, тащи!

— Факин шит, омайгот!

— Да вытаскивайте его уже, она закрывается!

Висящий на верёвке Карлос, кажется, переживал меньше всех, хотя раскачивался над провалом без видимого дна, а плита, вдруг ушедшая у него из-под ног, теперь медленно возвращалась обратно, грозя закрыться. Я шёл в связке следующим и теперь изо всех сил упирался ногами в гладкий камень наклонного коридора, стараясь не сползти туда же. Воистину факиншит, тут я с Джоном совершенно согласен. Карлос невозмутимо вращался на конце закреплённого на поясе троса, бережно прижимая к себе винтовку, с которой не расставался даже в этих проклятых подземельях. Ну в кого, скажите на милость, тут стрелять, а? По мне, так тут лет тыщу никого не было — хотя Андрей, кажется, и надеялся на другое.

Верёвка была тонковата, врезалась в ладони, и один бы я Карлоса ни за что не вытащил — даром, что он килограмм на двадцать меня легче. Но наш здоровенный баскетбольный негрила Джон ловко ухватил меня за монтажный пояс, который был на мне вместо нормального страховочного, и потащил от провала, а Пётр и Андрей, подскочив, ухватились за верёвку и дёрнули. Ловкий Карлос ухитрился упереться ногой в край и рывок выдернул его из-под закрывающейся плиты, сразу же поставив на ноги.

— Индиана, мать его, Джонс… — прокомментировал я, отдышавшись. — Это у вас всегда так?

— Нет, — ответил Андрей, — не всегда. Но бывает. Местные были буквально повёрнуты на тайниках и ловушках.

Найти экспедицию оказалось проще некуда — предусмотрительно купив простенькую автомобильную радиостанцию, я просто включил её на том же канале, на котором связывался во время памятной поездки к рейдерам и поехал в том направлении, куда уехал с берега «Патр». Где-то в километре обнаружил небольшую речушку, ещё хранившую на мягких берегах следы покрышек «гудрич мудтеррайн», а преодолев неглубокий брод, через пару километров услышал переговоры группы с оставшимся в лагере Саргоном. Опознавшись как «Зелёный», получил приглашение присоединяться к веселью. Вот, теперь оно было в самом разгаре.

Саргон валялся в лагере не просто так, а по ранению — распорол в нескольких местах ногу, навернувшись в ловушку, вроде той, из которой мы сейчас вытащили Карлоса. Только более мелкую и с острыми штырями внизу. Только после этого до них дошло, что было бы неплохо страховаться, но обвязку, по распиздяйству своему, соорудили из чего попало. По-хорошему, им бы выехать в наш мир, купить нормальной альпинистской снаряги — хороших тросов, карабинов, обвязок… Но нет, Андреем овладел дурной азарт, ему казалось, что он вот-вот найдёт то, что он там ищет. Так что даже предложение отвезти Саргона к нам в башню, чтобы моя жена его нормально перевязала, он проигнорировал: «Потом, потом, мы уже близко!»

По словам Петра, наиболее разговорчивого в их компании, в состоянии «вот-вот, уже» экспедиция пребывала вторую неделю. За это время они обшарили уже два «оплота» — так, оказывается, назывались местные капитальные сооружения, в том числе и моя башня, — и вот сейчас шерстили третий, самый большой, «узловой оплот». Это мегасооружение было не просто сложено из огромных, плотно подогнанных камней, как моя башня, оно буквально переходило в огромный скальный монолит, сливаясь с ним в один мрачноватый, но величественный комплекс, по виду способный пережить ядерный взрыв. Жаль, что я совершенно не умею рисовать — зрелище было достойно кисти художника. Гладкий цилиндр выпирающей вперёд каменной башни — похожей на мою, но раза в четыре больше, — переходил в растущие от неё уступами вверх толстые стены, на верху которых свободно разъехались бы две легковушки. Эти стены, в свою очередь, как бы вливались в природный скальный массив, так гладко, что трудно было понять, где кончается кладка и начинается монолит. Все это было построено из тёмного камня и выглядело столь подавляюще, что я немедля назвал сооружение Чёрной Цитаделью. Подходящее местечко для главного антигероя какого-нибудь фэнтези. Этакого супернекроманта, Чёрного Властелина, который творит тут свои чёрные дела, выращивая чёрным колдунством в чёрных подвалах армии Тьмы…