А может, и не из Пятого, а из Одиннадцатого, курировавшего «техничку» и закрытые НИИ. Всяко может быть. И хотя выглядел профессор Савельев лет на пятьдесят, мог быть и старше, много старше… А уж эти обороты речи, словно сошедшие из фильмов шестидесятых про самое начало XX века: «Соблаговолите подписать….»

Корсар показал Стелле Леонидовне визитку. Но даму эту так просто было не пронять: уголок рта чуть опустился вниз, тщательно подведенная бровка приподнялась.

– Профессор? Сейчас чего только не напишут на этих… листовочках. Я больше доверяю личному впечатлению.

– И как прошла встреча со студентами, по вашему личному впечатлению? – быстро переменил тему Корсар.

Лицо дамы осветилось неискренней улыбкой.

– Живенько.

– Мне, право, неудобно, – так же неискренне улыбнулся Корсар, мельком глянул на зияющее отверстие в стене, вынул портмоне, – и если я могу компенсировать…

– Пустое, – отрезала Стелла Леонидовна. – За пару часов завхоз – он у нас действительно пышно именуется проректором по хозяйственной работе – все исправит. Это – его работа. – Еще раз бросила взгляд на визитку Савельева, потом на Корсара и с милой улыбкой процитировала, намеренно подправив, Пруткова: – «Если на клетке со львом написано «буйвол» – не верь глазам своим!»

Корсар вышел, наконец, из здания университета, спускался по ступенькам, щурясь на солнышко и всем существом своим ощущая тепло и умиротворение, когда услышал насмешливый голос:

– Дмитрий Корсар, ученый, спортсмен, плейбой… Кто еще?!

Та самая девушка, что буквально испарилась из аудитории, стояла в двух шагах от ступенек, не сводя с него объектива мощного фотоаппарата. Видимо, на лице Корсара отобразились разные чувства, от растерянности до ярости… и фотоаппарат прилежно фиксировал всю эту сменяющуюся гамму: затвор работал как скорострельный автомат…

– Ольга Белова, специальный корреспондент The Daily Majestic в России, – скороговоркой проговорила она, опустив аппарат, который продолжал снимать. – Я хочу…

– Во-первых, предупреждаю вас о том, что разрешение на съемку я не давал и появление любого из моих фото, сделанных вами сейчас, на страницах прессы будет расценен моими юристами как вмешательство в частную жизнь и ваши издатели раскошелятся на кругленькую сумму…

– А мне казалось, вы не чураетесь прессы, напротив….

– Креститесь, когда кажется.

Девушка посмотрела ему прямо в глаза; ее взгляд был столь необычен, что…

– Где я вас мог видеть раньше?.. – совершенно неожиданно для себя спросил Корсар.

– В аудитории, где вы читали лекцию. Нужно сказать, довольно своеобразную.

– А – раньше?..

– Везде. У вас – Deja Vu?

– Возможно…

– Не пугайтесь. Для меня это – нормальное состояние.

– Ну да… Для вас и чародейство – норма жизни…

– А для вас разве – нет?

– Вы пишете наш разговор?

– Конечно. Какой же без этого специальный корреспондент?

– И что побудило ваше издание проявить особое внимание к моей скромной персоне?

Девушка хмыкнула иронически:

– Скромность – это ваше второе имя? Не замечала…

– Это – седьмое. После любви, доброты, справедливости, утонченности, внимательности к людям и миру и имени собственного – Дмитрий.

– Вы совершенны, как Эверест в ясную погоду.

– А еще – я умный и красивый.

Ольга, не выдержав, расхохоталась:

– Здорово. Так могу я рассчитывать на эксклюзивное интервью?

– Завтра…

– По-моему, на завтра вы уже назначили… консультацию двум… молоденьким леди…

– Ревнуете?

– Я? Да боже упаси! Если только самую чуточку…

– Хоть это приятно. Так что же все-таки заинтересовало кудесников из The Daily Majestic?

– Ваша новая книга. «Грибница», кажется.

– Завтра в одиннадцать в Доме книги у меня презентация. После я обещаю…

– Димка! Корсар!

Налетевший мужчина, крупный, ширококостный, словно медведь, подхватил Корсара, сжимал в объятиях…

– Ну надо же! Сколько лет!

– Бурый! Ты?!

– Я, Корсар, я.

Ольга, не теряя времени, защелкала фотоаппаратом.

– Девушка, я попросил бы, – досадливо поморщившись, выговорил Корсар.

– Ольга. Меня зовут Ольга.

– Я помню. И еще вы – специальный корреспондент.

– Да ты что! – Буров обратился к девушке, щелкнул каблуками, чуть склонил голову: – Александр Буров, для своих – просто Бурый!

– Ольга Белова. – Девушка испытывающе рассматривала Бурова, Корсар заметил – точно так же, как намедни его самого: словно стрекозу или бабочку, оценивая, заслуживает сей экземпляр быть присоединенным к коллекции или…

А Буров тем временем приобнял Корсара:

– Ну так – запечатлейте встречу боевых друзей после более чем десяти лет разлуки! Для истории!

– Бурый…

– Боевых друзей? – удивленно приподняла бровки Ольга.

– Ну! Мы с Корсаром в Таджикистане в свое время… рассекали пространство… А? Каково сказано? Вы запишите: рассекали пространство – трассирующими пулями… Ночь была теплой и сказочной, а в этой ночи злые «духи» вели тихие караваны с «белой смертью»… И мы, безымянные герои тех лет…

– Бурый, заткнись, а?

– Суровые мужчины, «зеленые береты»…

Фотоаппарат разразился серией щелчков.

– Ну! – откровенно веселился Буров. – Бойцы насквозь невидимого фронта борьбы с…

– Бурый! – пытался одернуть его Корсар.

– Не злись, Корсар! Это я – от внутренней зажатости перед объективом!

– От чего?

– Смущаюсь я!

– Да ну?

– Сам не подозревал, пока не увидел такую красавицу… Скажите, Ольга…

– Вы попутали, Буров. – С нарочито высокомерной иронией Белова смерила «однополчанина» красноречивым взглядом. – Это я – беру интервью.

– Да? – радостно осклабился Буров, «не заметив» сарказма. – Так я – дам. И не только интервью…

– А по ушам? – тихонько бросил ему Корсар.

– Ну, звыняйтэ, дядько, нэ зразумив…

– О-тож.

– Извините, мисс Ольга. – Буров принял уморительно серьезный, почти скорбный вид, оттого слова его звучали особенно забавно. – Долгая монотонная служба в гусарском полку, так сказать, на периферии, среди малообразованных туземцев, наложила неизгладимый отпечаток на интеллект и…