На въезде в квартал магазинов стоял стального цвета движитель стражей порядка. Я подумал, что в данный момент они наверняка провожают нашу машину удивленными взглядами. В наших краях такие дорогие игрушки появляются нечасто.

Рискнут ли они остановить нас и поинтересоваться, кто на ней едет?

Нет и еще раз — нет. Причем, на мой взгляд, совершенно правильно. Судя по всему, этот Тискальщик, если его разозлить, запросто может укатать, например, в болотники.

После квартала магазинов был огромный, покрытый сизой ржавчиной оставшийся с древних времен ветролом. Он тянулся на несколько километров, и у его подножия, через достаточно приличные интервалы, стояли домики плотоядных йеху. Нам попался катафалк, явно едущий по вызову. Об этом говорил легкий дымок, выбивавшийся из трубы его уничтожителя, свидетельствовавший, что тот уж разогревается. Благодаря предварительному разогреву там, на месте, процедура утилизации покойника займет не более десяти минут. Если у покойного есть родственники, то они получат горсточку пепла, если же их нет, то он просто будет рассеян тут же, над дорогой. После этого хозяин катафалка потратит пять минут на чистку камеры уничтожителя, и можно будет отправляться за новым покойником.

Просто и практично.

Это в старые времена был нелепый обычай закапывать покойников в землю. Сейчас ее для подобного осталось слишком мало. Впрочем, говорят, что некоторые из очень богатых древних чистюль позволяют себе такую роскошь — покоиться в земле.

Не знаю. Мне кажется, это они с жиру бесятся.

— Тут прямо до самой развилки, — сказал я. — На ней — налево. И останется совсем уже немного.

— Понял, — промолвил Тискальщик.

— Когда они хватятся? — спросила у него Табита.

— Не знаю, — пожал плечами Тискальщик, — Чем позже, тем лучше. Будет большой удачей, если они хватятся, например, завтра. Этого нам будет достаточно на все про все. Однако я думаю, реально времени у нас гораздо меньше. Часа два-три…

— Так мало?

— Разве это мало?

— Но что можно сделать за два-три часа?

— Очень многое. Хотя бы найти нужного нам нестандарта. Согласна?

— Возможно. Однако все остальное тоже потребует времени.

— Идеальных ситуаций не бывает. Будем надеяться, что у нас есть хотя бы это время.

Я снова с трудом удержался от улыбки.

Ну, прямо малые дети, играющие в подлых заговорщиков — уничтожителей природы, честное слово. Тайны, шифры, пароли и явки. Впрочем, у них есть деньги, и они могут себе позволить любое развлечение, какое пожелают. Пусть даже такое. Кто знает, как буду развлекаться я, когда у меня появится не просто много денег, а много до отвращения?

Скорее бы уж это произошло. Жизнь человеческая коротка, и я могу просто не успеть испробовать все возможности, открываемые обладанием больших денег. А они у меня обязательно будут. Если, конечно, мне и дальше будет везти так, как сегодня.

В этот момент некие кружившиеся у меня в голове мысли наконец очутились на своих местах, и я твердо решил, что, получив деньги с этой странной парочки, я все-таки уйду из воинов заслона. Что мне в них делать с такими деньжищами? Надо идти дальше, зарабатывать еще большие деньги, устраивать новую, лучшую, чем сейчас, жизнь.

Новая жизнь. И более никогда уже не отправиться на пару с Многонагоновичем потрошить скопившиеся у кромки воды трупы. Хотя… разве это плохо? Нет, конечно, совсем неплохо, и вряд ли я буду скучать по такому занятию.

Однако… однако… Получается, сегодня я продал этим двум из Верхнего города не только свои силы, ум и знание местной жизни, но также некоторое количество знакомых, с которыми мне временами было не так уж и плохо. Отныне нам не по пути, отныне мы принадлежим к разным… как это называется? Ах да, к нескольким имущественным прослойкам.

Вот такая грустная мысль пришла мне в голову.

И конечно, я сейчас же себя мысленно одернул. Не о том мне сейчас надо было думать, совсем не о том. Деньги, о которых я грежу, на самом деле еще не заработаны. Так что имеет смысл подобрать слюни и хорошенько засучить рукава.

Ветролом кончился, и на развилке Тискальщик свернул налево. Тут начинались фермы гигантских жуков, и, таким образом, ехать нам оставалось совсем немного.

Запищал эхо-спикер. Тискальщик нажал кнопку. Поскольку индивидуальный экран со спикера был снят, разговор был слышен всем сидевшим в салоне движителя. Я не мог видеть говорившего, но мог бы поклясться, что это еще один древний чистюля. Слишком уж властным был у него голос, слишком сильно в нем слышались нотки человека, привыкшего командовать.

— Это ты, старый прохиндей?

— А кого еще ты рассчитывал обнаружить по моему номеру? — ухмыльнулся Тискальщик.

— Мир полон самых невероятных сюрпризов. Поэтому никогда не мешает лишний раз проверить, туда ли ты попал, куда хотел. Не согласен?

— Допустим, согласен. Что дальше?

— Ничего особенного. Просто я хотел тебе дать небольшой совет.

— Неужели? Ну давай.

— Хорошо. Только сначала ответь мне на один вопрос. Ты отправился на поиски?

— Так ты хотел дать совет или получить ответ на вопрос?

— И то, и другое. Если я ошибся и ты все же решил отсидеться дома, то никакой нужды в моем совете нет. Согласен?

Я слегка покачал головой.

Ох, любят же эти древние чистюли запутанные вопросы и запутанные ответы. Не проще ли было сразу перейти к делу? Уверен, будь на месте этих двух, например, я и Многонагонович, все решилось бы за полминуты. Хотя вот, например, от Жигера полминутой и парой фраз не отделаешься. Может быть, собеседник Тискальщика какой-нибудь древний чистюля, скроенный на манер того же Жигера?

Между прочим, отвечать Тискальщик как-то не торопился. Наконец у его приятеля лопнуло терпение и он спросил:

— Так как, нужен тебе мой совет?

Тискальщик, обернувшись, вопросительно взглянул на Табиту. Та насмешливо улыбнулась и помотала головой. Мои работодатель вздохнул и сказал:

— Мне кажется, самую главную информацию я уже получил. Ты решил влезть в это дело. Скверно.

— Тебе или мне? — хихикнул его собеседник.

— Как получится. Мне хотелось бы… Впрочем, ты и сам догадываешься, чего мне хотелось бы.

— А вот это уже неучтиво. Не буду я тебя баловать советами. Не достоин ты такой роскоши.

— Как знаешь.

Эхо-спикер пикнул два раза, и это означало, что тот, с кем разговаривал мой работодатель, отключился.

Если бы только еще хоть что-нибудь можно было понять из их разговора… Впрочем, мое ли это дело?

— Табита, что ты думаешь по этому поводу? — спросил Тискальщик.