Я недовольно поморщился. И от того, что на кой-то черт меня позвали за семейный стол, и от того, что сделала это именно она.

Сто процентов, ей сказал это сделать отец. Опять же, скорее всего в рамках новой политики «аккуратного подлизывания», которую он взял после письма из главной ветви.

Впрочем, если бы он реально хотя бы немного интересовался мной и моей жизнью, он бы знал, что женщина, давшая мне жизнь в этом новом мире, была едва ли не последней в этом мире, кого я бы хотел видеть.

Раган иф Регул и Пайра иф Регул, в девичестве Пайра ам Генуби, были женаты уже почти пятьдесят лет.

Законы Королевства Яркой Звезды допускали многоженство для аристократов. Но в клане Регул было правило, по которому главы семей могли иметь только одну супругу, чтобы сохранялось строгое старшинство наследников.

А наследников, опять же по традиции клана, нужно было как можно больше, чтобы отобрать из всех лучшего для передачи ему титула главы.

За сорок семь лет Раган и Пайра успели наплодить сорок пять детей, среди которых было восемнадцать близнецов и двенадцать тройняшек. Грубо говоря, половину своей жизни моя мать провела беременной.

Благо, она была достаточно сильным пользователем Потока. Так что даже после двадцати восьми беременностей и в свои шестьдесят шесть выглядела на хорошие сорок.

Вот только был один нюанс. После нас с Арханом детей у родителей больше не было.

Вопрос: почему?

Ответ на этот вопрос давным-давно ходил по особняку в виде слухов. Но, зная характер матери, я почти не сомневался, что все было так, ну или почти так.

После рождения Ивы и Этана Пайра сказала отцу, что с нее хватит. Что она устала постоянно ходить с животом, тем более что очень часто это были многоплодные и куда более тяжелые во всех смыслах беременности.

И вроде как Раган даже согласился, но уж непонятно как, но получилось так, что почти сразу же Пайра забеременела снова. А когда стало известно, что это снова близнецы, она сорвалась.

Энергию Потока можно было применять по-разному, тем более когда этим занимался опытный пользователь. И по слухам Пайра попыталась убить то ли одного из детей в своей утробе, то ли сразу обоих.

В любом случае закончить дело у нее не получилось. А после того, как Раган клятвенно пообещал ей, что успокоит свое траханье, она тоже успокоилась и доходила очередные девять месяцев.

Вот только у ее срыва все-таки были последствия. Архан родился совершенно здоровым, а я — нет.

Собственно, косвенным доказательством того, что все эти слухи — правда, было то, что такой вид паралича, какой был у меня, был невозможен при естественном развитии плода.

В этом мире, как и на Земле, конечно, существовал ДЦП, и от этого никто не был застрахован. Но ДЦП не мог привести к полному парезу ног, при этом никак не затронув остальное тело и даже сохранив частичную чувствительность в тазовой области.

Так что с большой долей вероятности в моей инвалидности была виновата моя же мать. И то, что она почти не общалась со мной, полностью переложив ответственность на слуг, тогда как с Арханом вела себя плюс-минус нормально, тоже было показателем.

При этом я очень сильно сомневался, что ее мучила совесть. Скорее уж дело было в том, что я напоминал ей о том постыдном эпизоде.

М-да. Шикарная семейка, конечно. И то, что их такими сделали жестокие правила клана Регул, их не слишком-то оправдывало.

Если бы я родился без памяти о прошлой жизни, в которой были воспоминания и о плюс-минус счастливом детстве, и о любящих родителях, и о нормальном окружении, я бы вполне мог покончить с собой сразу после того, как на тринадцатилетие отец подарил мне кинжал, сейчас изъятый, «чтобы я не продолжил себя калечить».

К сожалению, мое презрение к отцу, матери, Архану, Риане и остальным обитателям особняка, носящим фамилию Регул не было достаточным основанием для отказа от появления на ужине.

Получаса как раз хватило, чтобы снова переодеться из домашнего в «выходное», после чего я в сопровождении Гинты и Дзинты докатился по коридорам до столовой.

— Лейран! — кивнул мне отец. — Ты здесь, хорошо.

— Как я мог отказать? — съязвил я, даже не пытаясь скрыть свое раздражение.

Раган иф Регул сделал вид, что ничего не заметил.

— Занимай место, скоро принесут первое.

Гинта отодвинул стул, я подъехал на опустевшее место. Все, кроме меня, уже сидели на местах. Включая едва не прикончившую меня Риану.

— Слышал, тебя Ива чуть не убила, — ухмыльнулся сидящий напротив Архан.

— Ключевое слово: «чуть», — улыбнулся я в ответ. — Представляешь, я сумел от нее свалить на инвалидном кресле. Интересно, сколько ты бы потом провел в таком же, оказавшись на моем месте? Хотя, чего это я. После того, как ты дочиста вылизал бы ей ботинки, она бы побрезговала тебя трогать.

— Прекратите, оба. — Строго бросил отец, позволив мне, однако, закончить оскорбление.

Новый, дающий мне поблажки ради улучшения отношений с главной ветвью отец мне определенно нравился. Даже немного жаль было предавать его веру и уходить в армию.

Хотя нет. Не жаль.

Вынесли супы. На какое-то время столовая погрузилась в тишину, все сосредоточенно ели. На самом деле я был далеко не единственным, кому было некомфортно в этой обстановке. Вряд ли даже отец был сейчас полностью расслаблен.

— Лейран, Архан, — подал вдруг голос Риган, брат-близнец отца, исполнявший в семье роль советника главы. — У меня к вам будет вопрос.

— Что такое, дядя?

Я просто вопросительно поднял бровь.

— До вашего совершеннолетия осталось меньше полугода, ваше будущее уже определено, волноваться больше не о чем. Как вы смотрите на то, чтобы это время потратить с пользой? Например, поработать на Львиной Арене?

— Дядя, — я глубоко вздохнул. — Ты что вообще несешь?

Глава 6

Регул был традиционно одним из самых ориентированных на войну герцогских кланов в королевстве.

Фамилию Регул носило множество выдающихся генералов, воины Регул всегда шли в авангарде армии, и даже когда на граничных территориях было спокойно, Регулы не снимали доспехов, переквалифицируясь в наемники.

Подобная воинственность, очевидно, не могла не наложить свой отпечаток. Первым и самым очевидным была царящая в клане атмосфера жесточайшей конкуренции, поощряющая конфликты, борьбу за власть, утверждение своего главенства сильными во всех формах и презрение