И только когда смогла держать беглеца за починенный недоуздок, Эйдрис повернулась и посмотрела на того, кто выкрикнул предупреждение.

— Ты говоришь со мной, добрый человек? — спокойно спросила она.

Тот удивленно смотрел на девушку, которая, стоя рядом с жеребцом, продолжала негромко напевать. Молодой человек, среднего роста, стройный, он производил впечатление гибкости и силы. Волосы черные, как грива жеребца, глаза темно-серые. Лицо молодое, но есть что-то в нем глубоко древнее. Он явно Древней Расы… и все же…

… все же…

На мгновение Эйдрис почувствовала что-то иное в этом незнакомце… что-то такое, что выделяет его из толпящихся вокруг горожан и фермеров. Он казался более чуждым. Сказительница удивленно мигнула; но это беглое впечатление тут же исчезло. Перед ней всего лишь молодой человек, одетый просто, в небеленой льняной рубашке и кожаной куртке поверх нее, в кожаных брюках и изношенных сапогах для верховой езды с голенищами по колено.

Незнакомец сухо улыбнулся ей и слегка поклонился.

— Я сказал: спасибо за то, что поймала мою лошадь, сказительница. — Голос у него был низкий, приятный баритон, произношение как у образованного человека, в противоречии с грубой одеждой. В толпе послышался смех, и зрители начали расходиться. Больше ничего интересного не ожидалось.

Эйдрис улыбнулась, по-прежнему поглаживая коня.

— Не за что, добрый человек. Скажи, а как он убежал?

Молодой человек потер затылок, словно ему больно.

— Это моя вина, — признался он, сматывая с пояса кожаный ремень и прикрепляя его к недоуздку. Жеребец издал негромкий низкий звук. — Я был неосторожен. Оставил пастись на берегу реки, а двое бродяг решили, что проще украсть лошадь, чем честно купить.

— Они на тебя напали?

— Набросились, прежде чем я понял, что происходит. В одно мгновение повернулся, что-то услышав, а в следующее приходил в себя на земле, а моего коня нигде не было видно. Один из негодяев был мертв, второй убежал в лес, неся на весу руку, для которой потребуется гипс, если я правильно разглядел.

Незнакомец печально покачал головой и почесал у жеребца за ухом, а тот потерся о него головой, едва не сбив с ног.

— Этот парень приучен никому не позволять притрагиваться к себе. Я был уверен, что ты разделишь судьбу неудачливых воров. Но я ошибся. — Он внимательно поглядел на Эйдрис, и она почувствовала, что краснеет. — Даже Монсо не смог противиться такой красоте.

» Монсо. — Эйдрис пораженно смотрела на незнакомца. — На древнем языке это означает «быстрый, как ветер». Но… откуда он знает древний язык?«

Мысли ее мешались. Эйдрис подобрала лежавшую на земле арфу. Проведя пальцами по струнам и корпусу, уложила ее в футляр.

— Цела ли твоя арфа, сказительница? — с тревогой спросил молодой человек.

Эйдрис покачала головой.

— Все в порядке. Меня зовут Эйдрис, а тебя? Он колебался долю секунды, потом снова поклонился.

— Мое имя Дакар, госпожа Эйдрис.

И снова сказительнице пришлось с трудом скрывать внешнюю реакцию на эти слова.» Дакар на древнем языке значит «тень». Кто этот человек? Неужели он из Арвона?«

Дакар погладил шею Монсо, провел рукой по широкой груди.

— Он все еще в поту… Мне нужно его выгулять, иначе у него затекут мышцы. Не хочешь ли… не хочешь ли походить с нами, леди? Я не успел тебя поблагодарить.

— Не за что, — ответила Эйдрис, но повесила мешок на спину и пошла вслед за Дакаром, который повел жеребца подальше от будок на открытый луг вблизи места для скачек.

Приближался вечер, солнце уходило за темный лес. Маленькие бело-золотые цветы» любовные узелки» начинали закрывать на ночь лепестки. Шум ярмарки стихал позади.

Дакар оглянулся: дорожку для скачек приглаживали тяжелым камнем, который тащили два быка.

— Скоро начнутся сегодняшние бега, — сказал он, положив руку на шею Монсо. Потрогал передние ноги коня, убедился, что жеребец остыл, и только тогда позволил ему пастись на зеленой, словно весенней, траве.

Юноша удобно прислонился к боку коня. Он был невысок: глаза Эйдрис почти на уровне его глаз, когда они стояли рядом.

— Что привело тебя на лошадиную ярмарку, госпожа? — спросил он.

Эйдрис в нескольких словах объяснила, что ей нужна лошадь для езды, но призналась, что кошелек не позволяет ей купить такую, какая ей нравится. Дакар сочувственно кивнул.

— Тут есть отличные лошади, но только для тех, у кого хватает серебра. К тому же трудно найти честных продавцов.

Эйдрис вздохнула.

— Ты прав. Я уже решила, что заработаю несколько монет на ночлег, а завтра попытаюсь снова. Но мне нужно быстрей в Лормт, и даже день задержки кажется мне вечностью!

— В Лормт? — он искоса внимательно посмотрел на нее. Очевидно, слышал об этом оплоте древних знаний.

— Ты знаешь Лормт? — оживленно спросила она. — Был в нем когда-нибудь?

— В нем самом ни разу, госпожа. Но я почти год работал проводником в горах, и мы часто ночевали у стен Лормта. Поили лошадей из деревенского колодца. Главный летописец Дуратан разрешал это моему спутнику.

— Ты встречался с тамошними учеными? С теми, кто знаком с древними списками, касающимися лечения?

Дакар покачал головой.

— Нет, я всегда оставался с лошадьми, а Джон… — Он помолчал, не глядя на нее. Рот его застыл. — А мой партнер тем временем разговаривал с учеными.

— Но ты знаешь дорогу туда. Правда ли, что южная дорога самая короткая?

Он кивнул.

— Правда. Но есть тропа через старый лес, которая может сократить путь на полдня. Вход на нее зарос, но сама тропа в хорошем состоянии. Ищи вход слева от себя, когда проедешь красный утес с ручьем у подножья.

— Спасибо, — сказала Эйдрис.

— Не за что. Я хотел бы оказаться полезным. Вижу, что твое путешествие… важно.

Сказительница отвела взгляд.

— Ты уже помог мне. Все, что ускорит путь, для меня большая польза. Я у тебя в долгу.

— Вздор, госпожа. Я в гораздо большем долгу за то, что ты остановила Монсо. Ты помешала ему ранить кого-нибудь или причинить ущерб чьей-то собственности. — Дакар задумчиво посмотрел на овальную гладкую площадку, где скоро начнутся бега. Потом повернулся и взглянул в глаза сказительнице.

— Если бы у меня были деньги, я бы отдал их тебе, — сказал он, и его приятный голос неожиданно зазвучал низко и напряженно. — К сожалению, здесь, на юге Эсткарпа, гонки утраиваются редко, и в данный момент у меня едва хватает денег, чтобы заплатить вступительный взнос. Но если доверяешь мне настолько, чтобы рискнуть своим серебром, клянусь, ты не останешься в накладе.