Она тут же ответила:

«Согласна, тогда плету циновку. Если вспомнить Пенелопу, женщины в разлуке всегда занимаются каким-то рукоделием!»

«А мужчины?» – спросил он.

Ответ пришел немедленно:

«Рукоблудием!»

Он так хохотал, что Степаныч смотрел на него с недоумением.

Он написал:

«Моя обожаемая хулиганка! Пожалуй, сплети все-таки юбочку, чтобы мне было что с тебя сорвать!»

«Тогда и для тебя сплету набедренную повязку, с той же целью».

«Я балдею!»

«И я!»

* * *

Этот обмен эсэмэсками привел меня в восторг! Вот он какой! То, что надо! Мы с ним на одной волне. Как было с Лёней! Нет, я не буду сейчас предаваться воспоминаниям. Я готова к новой жизни! А ведь мне казалось, что второй раз такого совпадения просто не может быть… И я обязательно поеду в Питер. Но я сама закажу себе гостиницу, а то он, чего доброго, разорится на «Европейскую» или «Асторию», ни к чему это. И билеты сама куплю. И утром, не откладывая дело в долгий ящик, я включила компьютер и нашла себе гостиницу на задах Казанского собора и заказала номер на трое суток. И купила билеты на «Сапсан», на девять сорок утра. И отправила Кузьме сообщение: «Отель и билеты заказала. Встречай!»

Ответа пришлось ждать часа три. Я вся извелась. Видимо, он здорово занят. Но вот, наконец, сообщение от него:

«Счастлив! Юбочка и повязка готовы?»

«Главное, что я готова!»

«Ты – чудо! Прости задержку с ответом. Был жутко занят. Но три дня освобожу полностью. Держись! Эх, прокачу! Буду целовать тебя под Певческим мостом!»

«Почему именно под ним?»

«Это самый широкий мост Петербурга!»

«Поняла!»

Меня так распирало от восторга, что я не выдержала и позвонила Тоньке. Я знала, что Кирилл увез их дочку к своей маме в Евпаторию, и Тонька наслаждается свободой, а свекровь свою не слишком любит, как, впрочем, и та ее.

– Тонь, привет! Чем занимаешься?

– Да вот тюль простирала, шкаф разобрала. А что?

– Тонька, я, кажется, влюбилась!

– В Ключникова, да?

– Господи, с чего ты взяла?

– А в кого? Ой, Каринка, подожди, я не хочу по телефону! Давай словим кайф, встретимся в кафешке, съедим что-нибудь вредненькое и ты мне все расскажешь! Идет?

– Идет!

Я обрадовалась, тем более что дома у меня есть было нечего.

– …Каринка, да ты вся светишься! – обняла меня Тонька. – Как я за тебя рада! Наконец-то! Как его звать?

– Кузьма!

– Шутишь?

– Да почему? Кузьма Филиппович Брагин.

– Ну что это за имя? – огорчилась Тонька. – Просто кузькина мать…

– А мне нравится! Кузя, Кузенька, хорошо!

– Хорошо для большого толстого кота!

– Да ну тебя, Тонька!

– Ладно. Сейчас закажем вредненькое, и ты мне все подробно расскажешь!

Мы заказали грибы с жареной картошкой и кофе с мороженым.

– Рассказывай!

Я рассказала.

– Ну ни фига себе! И ты вот прямо сразу стала его шмотье собирать?

– Я его только складывала.

– Ну надо же… А что это за баба?

– Я ее не знаю.

– Ну так узнай, а то она тебе еще крови попортит!

– С чего бы это? Она же его выгнала!

– Выгнать-то выгнала, но ведь не рассчитывала, что его прямо сразу подберут. А он хорош?

– Хорош! Мне понравился, но я вовсе не собиралась продолжать знакомство. Но раз так вышло… И главное, я с ним общаюсь… на одной волне, как с Лёней…

– Ты сказала, у него агрокомплекс?

– Ну да. И что?

– О чем можно говорить с хозяином агрокомплекса?

– О любви.

– А кроме любви?

– Не знаю, пока никаких затруднений не возникало.

– А если возникнут?

– Если возникнут, расстанемся. В чем проблема?

– Ты замуж не хочешь?

– Хочу! Как ни странно, хочу! И, знаешь, я с удовольствием брошу институт и преподавание…

– И что делать будешь?

– Детей растить!

– Ух ты! Вот это планы! Сколько ему лет?

– Сорок один.

– Фотка есть?

– Есть! Вот, глянь!

– А ничего, интересный… высокий, говоришь?

– Метр девяносто.

– Баскетболист Кузя… Ну и здорово! Я, Каринка, до смерти рада, что ты втюрилась наконец, а то уж пять лет вдовеешь, куда это годится! Сколько мужиков за тобой ухлестывали, а ты как снежная королева…

– Я сама рада до смерти! И так уже хочу в Питер!

– Но ты все-таки не особо размечтывайся…

– Ну и словечко!

– Я хочу сказать, что ты запросто при новой встрече можешь разочароваться. Нафантазируешь себе невесть что, а он… не сможет соответствовать.

– Да почему?

– Не знаю, просто из чувства самосохранения, лучше так себя настроить.

– Ерунда! Все у нас будет прекрасно, я чувствую! Пойми, Тонька, мы с ним в толпе народу оба ощущали себя на необитаемом острове… И это было прекрасно!

– Да, Каринка, припекло тебя!

– Ага, припекло!

– Только не приглашай его к себе домой!

– Это еще почему?

– Потому что, если вас засечет его бывшая, а она, судя по всему, та еще скандалистка…

– Да плевать я на нее хотела!

– А он?

– А он уже на нее наплевал.

– А она красивая?

– Да понятия не имею. И вообще, что с возу упало! А тем более, что его можно сказать, с возу вышвырнули! Значит, она как минимум истеричка… И потом…

– Да, его вышвырнули… А сам-то он ведь не ушел, дождался, пока вышвырнут, это о чем-то говорит?

– Это говорит только о том, что он там был… по инерции, по привычке. А я его поразила в самое сердце!

– Ну ты и наглая, Каринка!

– О, с тобой очень многие согласятся, Тонька, и прежде всего Алевтина Архиповна. Да, кстати, я ее встретила на свадьбе.

– И что?

– Она сказала, что я позорная баба и неприлично терлась о мужика!

– А ты об него терлась? – рассмеялась Тонька.

– Может быть. Мы с ним танцевали…

– Ну, судя по выражению твоего лица, определенно терлась!