– Если бы вы знали, мадам, как я ненавижу два русских слова! Ничего и сойдет!

Кузьма засмеялся с полным ртом. Прожевав, заявил:

– Я никогда не употребляю этих слов в работе! Но применительно к своему желудку имею право!

– Что значит применительно?

– По отношению. Понял, нет?

– Да понял, понял!

– Карина, он тебя не споил?

– Да нет, я вполне трезва.

– Тогда поехали дальше!

* * *

– Если бы ты знал, какую рекламу тебе сделал этот француз!

– Да? Интересно!

– Нет, я тебе не скажу! А то вдруг не оправдаешь…

– Ну, тебе понравилось?

– Что?

– Ну то, что ты тут видела?

– Очень, мне очень понравилось!

Он возил меня по полям, по фермам, я только диву давалась. Особенно меня потряс коровник. Так царила поистине корабельная чистота. Коровы все лоснились, пахло вопреки ожиданиям не навозом, а травой.

– Ты как к парному молоку относишься?

– Знаешь, я никогда не пила парного молока от коровы, только от козы, но это невкусно.

– Попробовать хочешь?

После сыров мсье Роже прошло уже около трех часов. Можно попробовать молоко…

Кузьма что-то сказал пожилой женщине в белоснежном халате. Та улыбнулась и кивнула.

– Пошли!

Он привел меня в маленькую комнату, где стоял круглый стол и несколько стульев. И через несколько минут нам принесли кувшин молока и тарелку с толстыми ломтями черного ноздрястого хлеба, от которого шел поистине головокружительный запах. Кузьма разлил молоко по кружкам.

– Пей, моя радость!

Мне было немного страшно, а вдруг мне не понравится? Но я не могу его разочаровать, пусть не понравится, все равно притворюсь, что в восторге. Но мне понравилось. Я выпила полкружки.

– А вкусно!

– И хлеб попробуй!

– Обязательно!

Такой черный хлеб я ела однажды в жизни, когда ездила с Лёней на выбор натуры и мы купили хлеб в деревенской лавке.

– Кузьма, это тоже у тебя пекут?

– Конечно! Но хлеб мы пока печем только для своих. У нас нет таких мощностей, чтобы поставлять его в торговлю.

– Потрясающе!

– Как парное молочко?

– Вкусно, но я все же предпочитаю холодное.

– Если честно, я тоже, – засмеялся он.

– Скажи, а эти коровы… Они молочные, да?

– Да. Мясных мы не разводим. Там все по-другому…

Когда мы вышли во двор, к нам подошла бойкая молодая бабенка:

– Филиппыч, а Филиппыч, это что, невеста твоя или так, дамочка?

– Дамочка, – поспешила ответить я. Мне не хотелось ставить его в неловкое положение.

Он вспыхнул:

– Это моя любимая женщина! А без ее согласия объявлять ее невестой я не смею. Все понятно?

– Вона как! – фыркнула бабенка и убежала.

А я поразилась его такту.

– Карина… – начал он, но тут подошел мужик лет сорока.

– Филиппыч, глянь, это то, про что ты говорил? – Он сунул Кузьме какой-то листок.

– Да! Вот теперь то самое! Можешь ведь, когда хочешь!

– Да я всегда хочу, но… А баба у тебя, Филиппыч, просто шикардос!

И с этими словами он ушел.

А я начала хохотать!

– Ты чего, Каринка?

– Шикардос! Какое роскошное слово!

– Что, раньше не слыхала?

– Нет.

– А досвидос?

– Досвидос слыхала.

– А что! Моя баба и впрямь шикардос! А знаешь… Имя Карина очень красивое, очень, но слишком торжественное, что ли… Можно я буду звать тебя Любимкой?

– Любимкой? Можно! Мой муж тоже почему-то считал мое имя торжественным. И звал меня Марфушей.

– Марфушей? Забавно. Но для меня ты теперь Любимка.

– Любимка Шикардос?

– Именно! Ну, Любимка Шикардос, поехали!

– Куда?

– А куда прикажешь. Экскурсия окончена.

– Ну, спасибо, это было невероятно интересно.

– Честное слово?

– Ей-богу!

– Знаешь, я безумно рад и благодарен тебе.

– Вот что, поцелуй-ка меня в знак благодарности, а то я уже соскучилась по твоим поцелуям.

– Любимка моя! Только давай немножко отъедем, а то тут народ соберется…

– Согласна!

И вскоре мы уже целовались с ним посреди проселочной дороги. Это было прекрасно!

– Ну все, хватит, а то… Поехали обедать!

– Обедать? Да после сыров и молока с хлебом какой обед? – ужаснулась я.

– А я голодный! Ты съешь какой-нибудь десерт, а я поем горячего.

– Да! Прости, я была неправа!

– Тут недалеко есть славное кафе…

Он ел борщ, потом жареную рыбу, а я сидела с чашкой кофе и любовалась им.

– Мне нравится, как ты на меня смотришь, – сказал он.

– А мне нравится на тебя смотреть.

– Сегодня, наверно, самый счастливый день за долгие годы.

– Скажи, Кузьма, а сколько у тебя было жен?

– Думаешь, я Синяя Борода?

– Я просто не в курсе.

– Официальных две, ну и еще две гражданские… Так что ты будешь третьей законной! Ты чего смеешься? Ты не хочешь быть моей женой?

– Хочу! Даже очень хочу! Но просто опять…

– Что опять?

– У него четыре дуры, а я дура пятая! Знаешь такую частушку?

– Знаю! Но в данном случае все не совсем так. Ты первая умная.

– Удивительное дело, чего вы так спешите жениться на дурах? Но, надеюсь, твои дуры не станут меня травить?

– С ума сошла! Кто ж им позволит! И потом, первая давным-давно замужем, она сама меня бросила. Вторая живет в Хорватии… Да и вообще, я ж не знаменитый режиссер!

– Но ты крупный бизнесмен!

– Это ты так считаешь, а я вот в прошлом году случайно столкнулся со своей третьей… Так она эдак презрительно скривила губки и сказала: «Говорят, ты теперь коровам хвосты крутишь?»

– Дура!

– А я о чем? Так ты мне не ответила, ты будешь пятой?

– Буду, куда я теперь от тебя денусь? Вернее, без тебя!

– Любимка моя!