Из чего следовало, что последние сутки они дремали в машине и нарезали круги по окрестностям.

– Давай вниз, – позвал Ронан Бензопилу, хлопавшую крыльями на дереве неподалеку.

– Предлагаю немного потренироваться, – сказал Брайд. – Это упражнение – всего лишь демонстрация, поэтому, надеюсь, вы в настроении напрячь мозги.

«Динь!» – возвестила входная дверь, когда трое сновидцев появились в «Закусочной Бенни». И вот что они обнаружили: обеденные кабинки, приделанные к стенам, грубые столы, приделанные к полу, менее грубые местные жители, приделанные к стульям, и плоские бургеры, приделанные к их рукам. Доска с меню, висящая над баром, без претензий и прикрас вещала:

Работники за стойкой щеголяли в фиолетовых футболках с логотипом заведения. На заднем плане звучали «Золотые шлягеры». «Что-то там, тра-та-та, у миссис Браун есть прекрасная дочь, тра-та-та, что-то там». Едва уловимая вонь отбеливателя вполне могла бы доконать Ронана. Но не сейчас. Сейчас его мозг воспринимал лишь один запах: Жир. Соль. Еда.

Стоило им войти, как все взоры в забегаловке обратились к ним. Шесть едоков. Двое в очереди у стойки. Один в зоне выдачи. Кассир. И, вероятно, еще пара человек на кухне. Они звали их очевидцами, тех людей, что могли при случае припомнить чернокожую девушку в коротком топе и кожаной куртке, чувака с бритой головой и вороном на плече и мужчину с орлиным профилем и выражением полнейшего бесстрашия на лице.

Вот почему они никогда не заезжали в рестораны.

Хеннесси торжественно развела руки в стороны.

– Это ограбление.

С тяжким вздохом Брайд запустил руку в карман серой куртки и выудил присненный им серебряный шарик. Сидящий за одним из столиков подросток попытался поднять телефон в попытке заснять свежеприбывших на фото или видео.

Но Брайд спокойно признес:

– Нет.

И легким движением запястья бросил шар. У него их было немного. Как он объяснил, они «дороговато стоили», и Ронан ему поверил. Прежде всего потому, что сам ничего не знал о том, как воплотить в реальность подобную вещицу: они слишком его пугали. Эти предметы приводили чувства в беспорядок, искажали мысли и стирали воспоминания, иногда ненадолго, а порой навсегда. Ему было не по себе от идеи приснить нечто, подавляющее свободу воли. Ошеломляющая система безопасности в Амбарах, пожалуй, была бо́льшим, на что он готов был пойти. С другой стороны, оружие Брайда напоминало сон об операции на открытом мозге. Такая изощренность требовала огромного контроля, которым, по мнению Ронана, он сам не обладал.

Дзынннннннь! Запущенный в воздух шар ударил в телефон подростка. Оба предмета полетели на пол. Гаджет угодил под ноги Брайду, а шар в одну из кабинок.

Мужчина подобрал телефон и спрятал в карман.

– Эй! – возмутился тинейджер.

– Вы не можете так поступать, – заметила кассирша. Однако ничего кроме добавить не успела, поскольку секунду спустя шар взорвался.

Клубы морока вырвались из сферы, стремительно окутав посетителей и почти мгновенно приступив к делу. Одни люди в замешательстве пялились друг на друга. Другие повалились на спину. И хотя оружие не предназначалось, чтобы вырубать людей, было трудно предсказать, как они поведут себя, когда их мыслительный процесс встанет на паузу, а воспоминания сотрутся.

– Эти твои мячики – реально классные штучки, – сказала Хеннесси. – С удовольствием приберу их к рукам.

Брайд оставил ее реплику без внимания.

– Время не ждет.

Однако девушка не привыкла сдаваться:

– Наверное, потребовалось много практики. Интересно, а на ком ты тренировался? Конечно, ты мог бы поучиться на нас. И мы бы даже не вспомнили, верно?

Это он тоже проигнорировал.

– Делай то, зачем пришел, Ронан.

Именно Ронан попросил остановиться и перекусить, пусть даже и знал, что подобное претит негласным правилам их жизни вне закона. Еда добывалась в шкафах и холодильниках пустующих домов, там, где не было ни камер наблюдения, ни людей. Крекеры, консервы, мясные полуфабрикаты и яблоки. Но за время нахождения в машине его аппетит разгулялся так, что сейчас желудок буквально выл от счастья, предвкушая скорый конец голодовки.

– Бежим к фритюрнице! – выкрикнула Хеннесси, перепрыгивая через прилавок закусочной.

Ронан же направился прямиком к посетительнице, замершей у стойки выдачи заказов. Впрочем, та стояла не совсем неподвижно, не как статуя. Скорее как человек, разгуливавший по магазину и внезапно вспомнивший, что забыл дома что-то важное.

Она не моргнула и не вздрогнула, когда Ронан забрал из ее рук запачканный жиром пакет. Парень вывалил содержимое на стойку, развернул упаковки и съел одно за другим. Бургер. Немного жареной картошки. Яблочный пирог.

И все еще остался голоден.

Он выхватил стакан с молочным коктейлем из другой ее руки и принялся пить. Клубничный. Обморожение мозга. Как бы то ни было, он допил и грохнул пустым стаканом о стойку, словно ставя финальную точку.

Не наелся.

Парень за столиком рядом, видимо, только начал разворачивать чизбургер. Ронан успешно справился с задачей за него – молодой человек лишь моргнул в пространство. Ваше здоровье! Далее последовала большая картошка фри. Затем чикенбургер его подружки, хотя он и казался неаппетитным из-за маринованных огурцов, которые девчонка разбросала по тарелке.

По-прежнему не наелся.

Из кухни донесся голос Хеннесси:

– Если бы мне когда-то сказали, что лучшая в мире еда – это краденая картошка фри, я бы рассмеялась этим людям в лицо. Что еще раз доказывает: все на свете знать невозможно.

Забравшись в кабинку рядом, Ронан доел подтаявшую порцию мороженого. Затем еще один бургер. Салат с апельсином, склизкой заправкой и сырым луком. Опустошил бумажную тарелку с картофельными оладьями.

Еще.

Он швырнул тарелку на пол и перешел к следующему столику.

Брайд бесстрастно наблюдал за его действиями.

Монолог Хеннесси звучал все ближе:

– Я начинаю новую жизнь и посвящаю ее этой картошке фри. До этого момента я жила во грехе, искала удовольствие в вине, женщинах, музыке, а подчас в наркотиках и угоне автомобилей, существовала одним днем, не думая о последствиях своих действий для собственного тела или других людей, но теперь узрела свет и готова поклоняться алтарю краденой картошки фри. Создавать фрески в ее честь. Я решила сменить имя на Клубень.