В конце концов Патрисия решила не беспокоить шефа, но в понедельник она раньше, чем обычно, приехала в офис. Бенджамин уже работал. Патрисия сразу же прошла к нему в кабинет.

— У-у, какая вы сегодня мрачная! — воскликнул Бенджамин, взглянув на нее. — Если вы явились в такую рань, чтобы подать заявление об увольнении, то должен вас огорчить, по понедельникам я таких бумаг не подписываю.

Патрисия даже не улыбнулась его шутке. Она видела, что шеф находится в прекрасном расположении духа. Интересно, как и с кем он провел уик-энд?

— До меня дошли слухи, что у вас появился серьезный конкурент, претендующий на пост главы компании, — без всяких предисловий заявила Патрисия, и лицо Бенджамина сразу же стало серьезным.

Патрисия знала, что ее шеф стремится во что бы то ни стало занять кресло председателя совета директоров и не желает никому уступать в борьбе за него.

— Черт возьми, Патрисия! — воскликнул он. — Выкладывайте все, что знаете. Какие слухи и откуда они?

— А разве это важно, кто именно рассказал мне о вашем конкуренте?

— Конечно, это очень важно! — нетерпеливо сказал Бенджамин и, словно вспомнил что-то, спросил: — Это Барри Харисон рассказал вам что-то о закулисной борьбе? Вы ходили с ним в субботу в ресторан и узнали, что он хочет выставить свою кандидатуру?

— Нет, я никуда не ходила с ним, — возразила Патрисия. — И это вовсе не он. Да он и не смог бы тягаться с вами. Речь идет о… Ричарде Гувере.

— О Ричарде? — Бенджамин недоверчиво взглянул на нее. — Не может быть! Неужели вы всерьез полагаете, что Ричард Гувер хочет усыпить мою бдительность и, неожиданно перейдя в атаку, занять кресло председателя?

— Именно так он и собирается действовать, — подтвердила Патрисия.

Бенджамин нахмурился.

— Но кто вам об этом сказал?

Патрисия понимала, что ей придется рассказать Бенджамину правду.

— В субботу я ужинала с Робби Уилсоном и… — начала она.

— Уилсон! Вы все еще время от времени любезничаете с нашим врагом?! А как же ваш уговор о том, что вы не будете обсуждать дела, связанные с работой?

— Я и не собиралась обсуждать их!

Патрисия обиделась. Она стремилась помочь шефу, а он вновь оскорблял ее своим недоверием.

— Но в обмен на свою информацию он наверняка попросил вас тоже быть откровенной с ним!

Патрисия понимала, что ей следует повернуться и уйти, пока она в гневе не наговорила Бенджамину лишнего, но она не могла сдвинуться с места.

— Вы не доверяете мне, не так ли? — и, не дав ему возможности ответить, продолжила сердито: — Я поняла это еще в прошлую пятницу, когда вы фактически запретили мне встречаться с одним из ваших коллег-директоров! Ну хорошо, в таком случае я… — Патрисия осеклась, заметив, что Бенджамин смотрит на нее с восхищением. Она растерялась. — В чем дело? — наконец пробормотала она.

— Вы знаете, что, когда сердитесь, ваши глаза становятся лазурными и бездонными, как море? — тихо сказал он и подошел к ней. — Я доверяю вам, Патрисия. Если бы это было не так, вы не работали бы на меня. Простите, если я обидел вас в пятницу или сегодня. Но то, что вы мне только что сообщили, поразило меня до глубины души. Если эти слухи окажутся правдой, я обязательно приму меры. А сейчас, прошу вас, сядьте и расскажите мне все по порядку.

Мир был восстановлен, и Патрисия сразу же забыла обиды.

Всю неделю между Патрисией и ее шефом царила гармония. Патрисии было приятно осознавать, что рядом с ней, за соседней дверью, работает Бенджамин Рейвен — умный, энергичный, трудолюбивый. Узнав об интригах Ричарда Гувера, который в решающий момент собирался всадить ему нож в спину, Бенджамин стал готовить ответный ход.

Патрисию раздражал лишь один человек в компании — Джулия Кенди. Она ежедневно приходила к Бенджамину. Очевидно, Джереми Рейвен был прав: эта женщина положила глаз на его сына.

В пятницу Патрисия убедилась, что шеф вовсе не в восторге от назойливых знаков внимания, которые ему оказывала Джулия Кенди. Джулия позвонила Бенджамину за пять минут до начала совещания. У него еще было время поговорить с ней, но он и не подумал это сделать, попросив Патрисию передать миссис Кенди, что он уже ушел.

Патрисия с удовольствием выполнила это поручение шефа.

— К сожалению, мистер Рейвен уже ушел на совещание, — сказала она Джулии. — Что ему передать?

Патрисия старалась быть вежливой и предупредительной с Джулией, которая тоже занимала руководящий пост, а потому ее голос мог пригодиться Бенджамину в борьбе за кресло главы компании.

— Когда он должен вернуться? — спросила Джулия недовольным тоном.

— После совещания он собирался ехать домой, не заходя в офис. Но я могу оставить ему записку с вашим сообщением на случай, если он все же вернется в свой кабинет уже после того, как я уйду домой.

— Вот черт! — воскликнула Джулия с досадой. — Я хотела пойти с ним завтра на вечеринку. Боюсь, что, если я позвоню ему домой, он, как всегда, не ответит.

Джулия повесила трубку. Пока Бенджамин был на совещании, ему звонили еще несколько человек, и Патрисия старательно записала все поступившие сообщения. Через пару часов, когда Бенджамин вернулся, она доложила ему о содержании звонков, упомянув о Джулии в последнюю очередь.

— И еще звонила миссис Кенди, она хотела пригласить вас завтра на вечеринку.

Бенджамин воспринял это сообщение без особых эмоций.

— А какие у вас планы на завтра? — спросил он.

— Вы хотите загрузить меня работой?

Бенджамин усмехнулся.

— Нет, я вовсе не такой тиран, каким, быть может, порой кажусь вам.

— Вы вовсе не кажетесь мне тираном, — с улыбкой возразила Патрисия.

— В таком случае скажите, чем вы собираетесь заняться завтра, в свой выходной день?

— Хочу съездить к деду.

— А где он живет?

— Под Ньюкаслом. Он снимает там коттедж, который со временем собирается купить, — сказала Патрисия и вдруг замолчала, снова поймав себя на том, что Бенджамин умеет вызвать ее на откровенность. Она всегда слишком словоохотлива с ним, и это вредит ее имиджу деловой сдержанной женщины. — Если вы подпишете эти письма, я сегодня же отнесу их на почту, — добавила она, переходя на деловой тон.

Патрисия вернулась в приемную. Она призналась себе в том, что ей нравится смотреть, как Бенджамин смеется, нравится наблюдать за ним, когда он работает… что он вообще нравится ей таким, какой он есть. Конечно, вспышки раздражения, которые он изредка позволял себе, обижали ее. Патрисии хотелось быть на дружеской ноге с шефом. Но, с другой стороны, она боялась сближения с ним. Излишне доверительные отношения пугали ее, делали ее беззащитной перед неведомой опасностью, которая, как подсказывала ей интуиция, неумолимо надвигались на нее.