— Да-да… — Свекольников, видимо, подумал, что я изменил свое решение в отношении их следствия. В голосе его прозвучали откровенные нотки радости.

— Тогда докладываю. Несколько минут назад на дороге меня «тормознул» передвижной пост ДПС. Инспектор с нагрудным знаком номер… — я продиктовал полковнику номер нагрудного знака инспектора. Свекольников дважды попросил его повторить — записывал. — Инспектор указал мне, что у меня не горит левая фара ближнего света, и предложил на выбор составление протокола или взятку. Взятки он берет анекдотами. Рассказал анекдот. Как оказалось, старый. Но протокол инспектор составлять отказался, поскольку я знаю законы и понимаю, что мне полагается при таком нарушении. Отпустил и направил меня в автомагазин. Тамошний продавец — с откровенной физиономией штатного исполнителя приговоров из ИГИЛ. Я таких по телевизору видел. Глаза маньяка. Но лампочку он мне продал и даже помог установить. Меня смущает именно то, что он помог мне с лампочкой. Это вообще-то не свойственно продавцам автомагазинов. Но этот помог. Может быть, рассчитывал, что я захочу продолжить знакомство…

Я представил, как морщится от моего сообщения полковник Свекольников. Подобные веселые картинки несут в себе неописуемые радости, из которых обычно складывается хорошее настроение. Бывает, что даже и на весь следующий день.

— Хорошо. Мы проверим и инспектора, и продавца. Звоните, если что…

Но адрес автомагазина он спросить забыл. Некачественно работает товарищ полковник…

Я убрал в карман трубку, завел «Джимни» и уже без всяких задержек добрался до детективно-правового агентства.

Дежурный охранник у входа сразу направил меня к генеральному директору.

— Шеф просил сразу, Тим Сергеевич, как только появитесь — к нему.

— Понял.

Но мой ответ вовсе не значил, что я бегом понесусь в дальний конец коридора, где рядом с бухгалтерией располагался кабинет генерального директора. Сначала я посетил свой кабинет, закрыл в сейф ксерокопии, любезно переданные мне капитаном Радимовой, и только после этого двинулся к Новикову. Обменялся улыбками и короткими репликами с секретаршей. Громко постучав, вошел, не дожидаясь приглашения. Петр Васильевич при моем появлении встал и протянул руку, чтобы поздороваться.

— Как дела, Тим Сергеевич?

— Звал, чтобы это спросить?

— Нет. По другому вопросу. Тут меня с утра донимал подполковник Лихачев из ФСБ. Вас разыскивал. Срочно ему требовалось поговорить. Что-то случилось? У них к вам претензии?

Генеральный директор всегда обращается ко мне на «вы», я же зову его запросто и на «ты». Так повелось с первых дней нашего знакомства, когда я вынужденно устроил ему сотрясение мозга. Но, отправив в СИЗО бывшего руководителя, я, по сути дела, сделал Петю Новикова генеральным директором нашей фирмы, и он за это просто обязан относиться ко мне с повышенным уважением. Он и относился.

— Пока никого в мундире с ярко-синими погонами не побил, честное слово. А что Лихачеву от меня понадобилось?

— Много он вопросов задавал. О вашей личности, о вашем профессионализме сыщика, и прочее. Так много вопросов, что у меня самого подозрение возникло: а не хотят ли они на халяву вашими способностями воспользоваться. Я на всякий случай сказал, что вы человек очень занятой, что за короткий срок успели приобрести хорошую репутацию и что клиенты к вам в очередь выстраиваются. И других детективов видеть просто не желают.

— Где? — коротко спросил я.

— Кто? — не понял Петя.

— Очередь где? Посмотреть на нее хочу. И не только ради удовлетворения собственного тщеславия. Я же как собака. У меня условный рефлекс развит. Когда меня хвалят, я лучше работаю. Армия приучила. Там за хорошую работу награды и другие поощрения полагаются. Вот условный рефлекс и вырабатывается.

Генеральный директор позволил себе хмуро улыбнуться.

— Это я вам цену набивал. Если они пожелают нас нанять, то пусть делают это официально через агентство. А то я их «контору» знаю. На патриотизм будут давить, чтобы бесплатно на них работали. А сами они есть не хотят и жен с детьми ничем, кроме патриотизма, не кормят.

— Мы уже беседовали и с подполковником Лихачевым, и с полковником Свекольниковым из головного ФСБ, и по вопросу сотрудничества я их отправил к тебе. Пусть оплачивают, тогда будет работа.

— Это правильно. Я почему еще просил срочно зайти… Чтобы вы в курсе были, что на вас куча дел висит. Дел уже оплаченных, и вы никак не можете эти дела забросить из-за бесплатной работы. Чтобы они там в своей «конторе» не наглели. Ваш труд по текущему делу городское управление внутренних дел оплачивает. Просят помочь уголовному розыску.

— Чем я с утра и занимаюсь. А что касается бесплатного привлечения меня… Договорились, я не позволю себе на шею сесть, — пообещал я Новикову. Я решил все же поставить его в известность о нападении. Чтобы не думал, что я напрасно зарплату получаю. — А меня вчера вечером убить пытались. Прямо домой пришли. Один дагестанец и два таджика. С ножом и с двумя заточками. Пришлось их в полицию сдать.

— Не убежали?

— Лежачие обычно плохо бегают. Особенно с закрытыми глазами.

Новикову объяснять, как противники стали лежачими, не надо. Он хорошо помнит, как я его самого «положил» ударом протезного колена в лоб.

— Что за люди?

Перед Новиковым изворачиваться не стоило. Он сам активно участвовал в операции по ликвидации банды Расинского и хорошо себя там показал, хотя именно тогда я по недоразумению и сломал ему челюсть.

— Подозреваю, что это «посылка» от Расинского. Капитан Радимова думает так же.

— К получению таких «посылок» следует быть всегда готовым, — оценил ситуацию генеральный директор. — Бандитам и ворам всех мастей и уровней почему-то особенно обидно, когда их ловит частный детектив. Менты — другое дело. Ментам обычно мстят, если те сажают несправедливо, а частникам — после того, как они просто разберутся с делом. Бандиты отвечают на любую активность и требуют к себе повышенного уважения…

* * *

Капитан Саня позвонила мне, когда я подходил к дверям своего кабинета.

— Тим Сергеевич, вам не кажется, что следователи ФСБ кое-что упустили из виду?

— Конечно. Мне кажется, что они упустили из виду главное. Что я — хоть и отставной, но все же военный разведчик. И тешу себя надеждой, что достаточно опытный разведчик. Как раньше был опытным командиром роты. Я обучен сам добывать сведения и факты и не имею склонности верить на слово людям, которым не доверяю.

— Это само собой. Но они еще кое о чем забыли.

Капитан уголовного розыска хотела меня заинтриговать.

— О чем?

— В нашем с ними разговоре не было сказано ни слова о вещдоках. А они в деле фигурируют. И результаты экспертизы все еще пересылают нам, а не в ФСБ.