Причина для подобных опасений имелась, однажды нечто подобное уже едва не случилось, только матушка одной из их соседок явилась не к мистеру Уэствуду, а к миссис Крейтон. Ричарду пришлось вынести нагоняй от матери, но этим все и закончилось. К счастью, миссис Крейтон достаточно хорошо знала своего сына и невозмутимо дала отпор соседке, заявив, что ее дочь сама кокетничала с мистером Крейтоном, а он по молодости лет еще не собирается жениться. И все же отношения с соседями были испорчены, Диана чувствовала смущение всякий раз, как встречалась в церкви с той семьей, до тех пор, пока эта девушка не вышла замуж и не уехала. Повторения истории ей вовсе не хотелось, тем более в таком маленьком поселении, как Бромли, где память о скандале может сохраняться на протяжении жизни нескольких поколений.

Позже гостьи поднялись из-за стола и стали прощаться. Августина поняла, что момент упущен — Диана собралась идти домой вместе с Эвансами, и мисс Грант оставалось только отложить разговор о чувствах до другого раза.

Оставшись вдвоем с матерью, Августина кратко передала ей содержание своей беседы с мисс Крейтон и получила в ответ строгую отповедь, что не улучшило ее настроения.

— Тебе следовало поговорить с мисс Дианой наедине, а не шептаться, когда у нас столько гостей. Что о твоих манерах подумает миссис Эванс!

— Неужели вас это волнует, матушка? Миссис Эванс всего лишь жена военного, а не какая-нибудь герцогиня! Я уж не говорю о мисс Эванс, она должна быть благодарна за то, что мы ее принимаем в своем доме!

— Миссис Эванс — весьма приятная особа, может быть, чуть легкомысленная, но знакомство с ней не уронит нашего достоинства, даже если сестра ее мужа была гувернанткой. Принимали же мы племянницу миссис Литтон-Парк, а она и сейчас работает гувернанткой!

— Мне нет дела до племянницы миссис Литтон-Парк! — Августина сердито ходила вокруг чайного стола, пока мать не велела ей сесть и успокоиться.

— Довольно! Мисс Крейтон боится, что ее брат тебе не пара, она знает его лучше, чем ты, и считает несерьезным молодым человеком. Лучше всего тебе забыть о нем! В августе мы, надеюсь, поедем в Брайтон, и там…

— Но я не хочу забывать о нем! — Иногда на Августину находило необъяснимое упрямство.

— Тише, Эми услышит, а ты ведь не хочешь, чтобы она разболтала мисс Литтон-Парк о том, что ты влюблена в Ричарда Крейтона!

Мисс Освальд, обычно поднимавшаяся после чая передохнуть немного в своей комнате, и в самом деле могла услышать гневные возгласы, и Августина понизила тон.

— Что же теперь делать?

— Если мисс Крейтон не может или не хочет тебе помочь, постарайся выяснить сама, насколько ты привлекательна для мистера Крейтона. — Миссис Грант вздохнула, она жалела свое дитя, но ожидала от Августины более высоких устремлений. — Попробуй быть более приветливой с кем-нибудь из наших джентльменов, возможно, мистер Крейтон начнет ревновать и проявит свои чувства.

— И с кем же? — Мисс Грант надула и без того полную нижнюю губку. — Вы ведь и сами знаете, в этой деревне нет ни одного приятного молодого мужчины! В приличных семействах почти везде только дочери, а сыновья, если они не полные болваны, или уже женаты, или помолвлены!

Миссис Грант не нашла, что возразить, ведь, несмотря на резкость высказывания, Августина во многом была права. С женихами в Бромли дела обстояли не так, как хотелось бы молодым леди вроде Розамонд Литтон-Парк. Сама мисс Грант, как и ее матушка, никогда не рассматривала даже малейшую возможность выбрать мужа для Августины среди жителей Бромли, и появление мистера Крейтона оказалось приятным исключением. Но разыскать еще одного поклонника, способного, по мнению общества, понравиться мисс Грант, не представлялось возможным, никто бы не поверил, что «прекрасная римлянка» может обратить свой взор на мистера N или М, уж очень невзрачными они были для такой красавицы.

— Не огорчайся, дитя мое, мы что-нибудь придумаем. — В душе миссис Грант горячо надеялась, что каприз пройдет и ее дочь станет искать себе партию рангом повыше мистера Крейтона.

Августина пожала плечами и пошла к себе в комнату обдумывать, что делать дальше и не следует ли, пока не поздно, признаться Диане, что она пошутила относительно своих чувств к Ричарду Крейтону.

Озабоченность мисс Крейтон рассеялась ближе к вечеру, когда она после двух часов бесплодных раздумий пришла к выводу, что, женится Ричард на мисс Грант или не женится — он получит ровно то, что заслужил. А ей самой следует беспокоиться о своей собственной жизни.

— Подумать только, даже Августина созналась, что испытывает нежные чувства к мужчине, а я до сих пор не знаю, каково это — грезить о ком-то днем и ночью, видеть во сне… Вдруг Господь наказывает меня за мои грехи? Но разве это грешно — мечтать о счастье?

В своих молитвах Диана часто просила послать ей супруга, которого она будет любить и уважать, но время от времени ей казалось дерзостью обращаться к Богу с такими неподобающими желаниями.

«Надо поговорить с мисс Эванс, не может быть, чтобы она не задумывалась о своем будущем, — решила Диана перед тем, как лечь в постель. — Розамонд Литтон-Парк знает, что к ней посватается сын нашего доктора, их родители давно уже все решили, и она так спокойна и уверена в своем счастье, а ведь не видела своего жениха четыре года, с тех пор, как он уехал учиться. Она даже не может утверждать, что любит его!»

Этого Диана не понимала, но она всегда была невысокого мнения об уме Розамонд и считала бесполезным советоваться с мисс Литтон-Парк по поводу сердечных дел. Августина до недавнего времени только высмеивала несчастных влюбленных дурочек, как она называла своих приятельниц, страдающих от подлинной или мнимой любви к кому бы то ни было, а ее кузина мисс Освальд больше всего заботилась о своем здоровье.

Диана надеялась вскоре укрепить дружбу с Эвансами настолько, чтобы откровенные разговоры между ними стали обычным делом. Почему-то она была уверена, что миссис Эванс способна дать ей дельный совет, а мисс Эванс — просто поддержать и ободрить, если понадобится.

Ричард Крейтон возвращался в Бромли в дурном настроении. Почти до утра он пробыл в своем клубе, куда приехал из театра, и, оказавшись наконец в лондонском доме своего дяди, решил не ложиться спать, а сразу же ехать на виллу Лаверна, иначе его сестра не дождалась бы его и к обеду.

Ричард никак не мог постичь эту загадку — почему в Бромли он просыпается с рассветом и с удовольствием идет на прогулку, а в городе до полудня не может подняться с постели. Конечно, виной всему увеселения, и в глубине души Крейтон прекрасно это понимал, но предпочитал делать вид, что на него благотворно влияет свежий деревенский воздух, скрашивающий деревенскую же скуку, иначе оставаться в Бромли для живого, подвижного молодого человека было бы просто невыносимо.

Лошадь медленно тащилась по дороге, а ее зевающий хозяин покачивался в седле в полудреме. Принятое решение уже не казалось ему таким замечательным, следовало, пожалуй, остаться в Лондоне еще на денек или хотя бы поехать в наемной карете с камердинером, которому Крейтон приказал выехать позже с багажом.