— Всё! — инквизитор опустил руки. — Экзорцизм на них не действует.

— Святой отец, попробуйте снова! — выкрикнул гном.

Монах оставил возглас Барамуда без ответа. Накинув капюшон рясы, церковник вернулся к упокоенным оркам.

— Моя молитва нужней воинам Манрока, — произнес он.

Вождь, который с момента появления призраков не проронил ни звука, поднял взор на монаха. Что в глазах орка? Благодарность или злость? В темноте не понять. Еще вчера он не подпустил церковника к своим мертвецам, а сегодня безмолвствует.

— Они тянут руки сквозь черту! — воскликнул Рой.

— Проклятый пепел! — вырвалось у меня.

Толстяк заметил, что белесые фигуры потянули к нам руки, и призраков вокруг гораздо больше! Фантомы окружили охранный круг плотной стеной. Когда призрак исчезал, за ним стояли уже несколько новых, и, что самое ужасное, сейчас руки мертвых проходят сквозь невидимую стену.

Кровь и песок! Если они войдут внутрь… Додумать я не успел — сразу два признака направились к нам.

Господь милосердный! Двинувшись вперед, духи мертвых проникли в охранный круг и в тот же миг исчезли. Пусть молитва Велдона не в силах разогнать призраков по ту сторону черты, но внутри она еще действует. Я осенил себя знамением, сейчас я истово, искренне веровал!

— Черный камень Тривалора! — Гном выругался и склонился над ухом эльфа.

Барамуд забеспокоился? Но почему? Ведь сила молитвенного слова и охранный круг по-прежнему оберегают нас.

— Проклятье! — Бородач затормошил перворожденного, как тряпичную куклу. — Не понимаешь, что ли!

Я точно не понимал, чего гном прицепился к перворожденному. Сразу три белых фигуры попытались добраться до нас, и все трое истлели за один удар сердца.

Там, за чертой, эпизоды из прошлого Аннон Гвендаре вдруг переменились. Размеренное мирное существование отступило под натиском войны. Фантомы падали, пытаясь прикрыться руками от чьих-то ударов, убегали и прятались; их настигали, и эльфы погибали от невидимых мечей, копий и стрел незримых врагов. Кто-то сражался, взмахивая невидимым оружием, и тоже погибал, изрубленный, заколотый или застреленный.

— Четыре пса!.. — пробормотал потрясенный Рой.

Мы лицезрели картину гибели Аннон Гвендаре, когда союзная людская армия ворвалась в осажденный город. Равнина огласилась ревом пожаров, воплями отчаяния и страха, кровожадными криками и гоготом солдатни.

Новый призрак пересек границу… И ничего! Полупрозрачная фигура медленно поплыла к нам в пяти дюймах над песком. А за ней другая! И еще! Еще! Они не исчезают!

— Крик! — Рык гнома перекрыл шум водопада.

Перворожденный прыгнул к центру охранного круга и, распластавшись на песке, вогнал стрелу в каменистую землю в двух шагах от первого духа.

— Нойе!

Это он воскликнул? Немой эльф?..

В следующий миг вокруг стрелы, вонзившейся в песок на глубину наконечника, образовалось мерцающее голубым отсветом кольцо воздушной ряби. Через мгновение светящийся обод резко вырос в размере, оставив охранный круг внутри себя. Затем голубая окружность расширилась в два раза по сравнению с кругом, что начертал церковник. В три! Остановилась; голубой свет замерцал часто-часто и погас.

Когда расходящаяся во все стороны воздушная рябь задевала призраков, те вспыхивали голубым сиянием и исчезали.

— Кольцо света! — потрясенно произнес орк. — Магия эльфов!

— Она самая. — Барамуд дергал себя за бороду и отчаянно вертел головой.

— Что происходит? — Я тоже озирался. Белесых фигур нет нигде в трех десятках шагов. Но дальше в темноте призраков все так же много. Некоторые из них двинулись к нам. — Мы спасены?

— А-а-а! — зарычал гном. — Они снова идут!

— Но Крик! — Толстяк ткнул пальцем в сторону эльфа; перворожденный поднялся, в его руках новая стрела. — Он…

— Еще дважды! — Гном перебил горца. — Еще два раза Крик сможет остановить мертвых! До рассвета мы не дотянем!

— На колени! Молитесь! Все молитесь! Отцу и Сыну! Матери Божьей!

Высоко воздевши длани с зажатым в них золотым Распятием, отец Томас встал около эльфа.

— Святой Крест и сила Божья с нами! На сей раз мы остановим нечисть!

— Нет! — Гном взмахнул рукой, словно отгоняя инквизитора. — Не поможет!

— Как ты смеешь…

Даже в ночи был заметно, что Томас Велдон побледнел, губы церковника затряслись от охватившего его праведного гнева.

— Нет, человече! Сегодня детей Аннон Гвендаре уже не остановить. Ничем, кроме жертвы!

— Что?

— Они уйдут, если получат свою дань — одного из нас. Им нужен один! На растерзание! Или духи получат всех!

Все, кроме эльфа и гнома, потерянно переглядывались, а имперец мычал и пытался высвободиться из пут. Генрих фон Геринген догадывался, что сейчас произойдет.

— Одна жертва! Человек или орк! Решайте!

Призраки вновь у охранной черты и их снова много!

— Нойе!

Волна голубого сияния смела мертвых.

— Будет еще только один раз! — Гном выдрал их бороды целый клок!

Я схватил имперца за ворот.

— Поднимайся, сукин ты сын!

Полковник отчаянно замотал головой и попытался завалиться наземь.

— Я тебя сейчас!.. — Зашипев, Рой тоже накинулся на пленника. В руке толстяка блеснул кинжал.

— Хватаем его за ноги и выкидываем за черту!

— Бросьте его! — Рядом появился гном. — Не он! Только не он!

Акан поднял искаженное в гримасе злобы лицо.

— Не мешай, гном!

— Нет! Жертва идет по собственной воле! Или все зря!

Мы забыли про имперца.

По своей воле? На небольшой пятачок, где еще бились живые сердца, легло безмолвие. Что делать? Кто пойдет? Сам!

Духи мертвых снова у линии на песке, их десятки, они тянут руки и смотрят глазницами, в которых ночь и пустота.

— Нойе!

Сияющее кольцо снова очистило берег от призраков.

— Последний шанс, — произнес гном.

— Иду я! Дома все одно не объяснить, почему вождь вернулся без своих людей. Если бы выжил…

Не обращая внимания на боль в раненой руке, Манрок вытащил из ножен кривой орочий меч. В другой, здоровой, появился нож.

— С оружием можно?

— Ступай, — сказал гном.

Мы молча смотрели на вождя: сейчас он умрет ради нас. Что ему сказать? Слова пусты. Он и сам не ждет никаких слов.

— Хочу благословить тебя, — негромко сказал Велдон.