Доктор Гентингтон застегнула пуговицы халата, глядя в зеркало, после чего распустила пышные рыжие волосы и вновь принялась собирать их в строгую прическу.

— Если честно, — заговорил молодой врач, — я бы взял ее за волосы, поставил бы на четвереньки и не слезал бы с нее до самого утра.

— Эрик! — Доктор Мори брезгливо поморщился. — Кто тебя научил говорить такие мерзости?

— Уж точно не ты. Потому что ты предпочитаешь делать мерзости, а не говорить о них! Это твоя отличительная черта.

— Воздержись от подобных комментариев, даже если рядом нет дамы.

Интерн в очередной раз сделал недовольное лицо, на этот раз так, чтобы собеседник это заметил, и уткнулся в книгу.

Доктор Гентингтон вошла в кабинет и оглядела присутствующих. Взгляд ее скользнул по молодому врачу и остановился на Вивиане.

— Доктор Мори, — сказала она. — Разве это не дежурство доктора Миллера?

— Это было дежурством доктора Миллера до того момента, как он попросил его заменить. А что здесь делаете вы? Он должен был, в свою очередь, заменить меня. То есть, он должен дежурить сейчас. Вместо вас.

Доктор Гентингтон положила на стол принесенные документы.

— Похоже, доктор Миллер счастливо избежал еще одного ночного дежурства.

Интерн на секунду поднял глаза на женщину и снова сделал вид, что увлечен чтением.

— Знакомьтесь, — заговорил Вивиан. — Доктор Анжелика Гентингтон, руководитель отделения кардиологии. А это мой подопечный, доктор Эрик Кросс. Обратите внимание, как усердно он изучает латынь! Могли ли вы похвастаться такой страстью к этому языку в университетские годы? Даже я не мог, несмотря на мой отличный диплом.

— Приятно познакомиться, доктор Кросс.

Молодой врач поднялся.

— Пойду выпью кофе, — сказал он и посмотрел на Вивиана. — Хорошего вам дежурства, доктор Гентингтон, — добавил он, повернувшись к Анжелике.

— Спасибо, — ответила она. — Спокойной ночи.

Вивиан проводил интерна взглядом и отложил журнал.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал он. — Женщина, которая умудряется выглядеть хорошо даже в форме парамедика — это особенная женщина. Знает ли ваш муж, как ему повезло?

— Вы заставляете меня краснеть, доктор Мори, — заметила Анжелика, занимая то кресло, где несколько секунд до этого сидел Эрик.

— Так что вы здесь делаете? И почему доктор Миллер в очередной раз пользуется добротой коллег? Если я не ошибаюсь, это ваше третье ночное дежурство на этой неделе.

— То же самое я могу сказать и о вас.

Вивиан пару раз кивнул, соглашаясь.

— Вы правы. Но мы работаем вместе не один год, и вы, наверное, уже заметили, что я часто беру ночные дежурства. А вам полагается одно дежурство в неделю. Как замужней женщине.

Анжелика предпочла не реагировать на эти слова. Она наклонила голову и помассировала шею.

— Ужасно себя чувствую, — поделилась она. — Уже пару дней болит горло, а сегодня еще и температура… только подумаю об этом дежурстве, сразу делается тошно.

— Разрешите?

Первой реакцией Анжелики было вежливо отстраниться, но она позволила Вивиану коснуться пальцами ее лба.

— Похоже, вы действительно приболели. Я не могу позволить вам оставаться тут в таком состоянии, да еще и ночью. Я позвоню профессору Монтгомери. Он решит, кто будет дежурить вместо вас.

— С какой стати вы принимаете за меня решения, доктор Мори? Отправляйтесь домой. А если вы хотите мне помочь, то будьте так добры — я хочу горячий чай с медом. Доктор Мори! — Она возмущенно посмотрела на Вивиана, который поднимал трубку служебного телефона. — Вы слышали, что я вам сказала?

Он поднес трубку к уху и набрал номер.

— Конечно, доктор Гентингтон. Я всегда внимательно слушаю то, что говорит мне собеседник. И особенно если этот собеседник — дама. Профессор Монтгомери? — переключился Вивиан на разговор с человеком на другом конце провода. — Добрый вечер. Это доктор Мори. Извините, что беспокою вас в такой час. Нет-нет, ничего не случилось. Доктору Гентингтон нездоровится, и я хотел спросить у вас, кто может ее заменить. Нет, доктора Миллера я не видел. Доктор Ковальский? Разумеется. Да, буду признателен, если вы позвоните ему. Да, я отлично себя чувствую. А вот доктору Гентингтон не помешало бы отдохнуть. Спокойной вам ночи.

Анжелика откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

— Вы упрямее самого упрямого осла, — сказала она. — Как вас терпит ваша женщина?

Вивиан вернул трубку телефона на место.

— Я забочусь о вашем самочувствии, только и всего.

— Мне уже не пятнадцать лет, я в состоянии позаботиться о себе самостоятельно!

— О женщинах нужно заботиться, доктор. На то они и женщины. Вы любите сладкий чай или же положить только мед?

Анжелика повернулась к окну.

— Только мед. Две ложки. И не доставайте пакетик, пожалуйста.

Вивиан открыл один из шкафов и достал оттуда небольшую коробку с чаем.

— Итак, судя по тому, что вы проигнорировали мою реплику о количестве дежурств, у вас что-то неладно дома, — заговорил он.

— Это не должно вас волновать, доктор Мори.

— Вы знаете, что мы заболеваем из-за личных проблем?

— Я простудилась потому, что промочила ноги. Моя личная жизнь не имеет к этому отношения.

Вивиан открыл баночку с медом.

— Вы испытываете неудовлетворенность во всем, что касается личной жизни, — произнес он — не нравоучительно, а спокойно, будто констатируя научный факт. — И пытаетесь вылечить эту неудовлетворенность работой, но от этого вам только хуже.

Анжелика в очередной раз посмотрела на него.

— Доктор Мори, мне не нужны советы психоаналитика.

— Вы много работаете, редко видите своего мужа и почти с ним не общаетесь. Это отрицательно влияет на ваш брак.

— И что же вы предлагаете?

— Во-первых, я бы предложил вам отказаться от ночных дежурств. Во-вторых, я бы предложил вам разнообразить личную жизнь. Посмотрите, теперь тут прозрачные чашки! Какая замечательная идея. Прошу вас.

Анжелика взяла чашку с чаем.

— Что вы подразумеваете под фразой «разнообразить личную жизнь»?

— Вы с Джеральдом — абсолютно разные люди. Он много чего повидал и попробовал, и его вряд ли можно чем-то удивить. Ваш случай являет собой полную противоположность. Но в этом нет ничего плохого. Как я понимаю, он ваш первый мужчина? Первый и единственный на сегодняшний день?

Анжелика поддела пальцем висевшую на ее шее золотую цепочку с крестиком.