— Поехали.

— Куда? — не поняла она, делая жалкие попытки сопротивляться.

— К тебе домой, — Костя дальше не стал объяснять, просто вынес ее к машине.

Машина была новой — очередной громадный внедорожник. Неизменно черный и, если бы сейчас сияло солнце, оно бы весело играло бликами на его глянцевой поверхности. Но солнца не было, его заменяли фонари и огни витрин.

Аверин усадил Олю на переднее сиденье, сам сел за руль и погнал автомобиль в сторону ее дома.

— Зачем мы едем ко мне? — вопрос прозвучал двусмысленно.

Ответа не последовало. Оля отвернулась, чтобы Костя не увидел, как она покраснела. Почему ей в такой ответственный момент в голову лезут неприличные мысли?

Они вместе поднялись на этаж. Ольга достала из сумочки ключ, умудрившись дважды его уронить. А потом не могла справиться с дрожью в пальцах, пытаясь вставить ключ в замочную скважину.

Костя стоял сзади, дышал в спину, и это мешало еще больше. Ключ безрезультатно царапал ободок, наконец, Аверину это надоело. Он крепко сжал ее руку с ключом, сунул в скважину и два раза провернул. Помнит же, в какую сторону…

Оля поскорее ввалилась в квартиру, чтобы только не слышать за спиной частого дыхания. Аверин отодвинул ее с порога и прошел дальше, в последний момент задержавшись, чтобы сбросить свои супердорогущие лоферы.

— Ты куда, я вообще тебя не приглашала! — сказала она больше для очистки совести и поплелась вслед за Авериным.

Мужчина сосредоточенно оглядывался по сторонам, методично открывал подряд ящик за ящиком, заглядывал в каждый угол. В последний момент Оля задвинула перед его носом ящик с нижним бельем, снова вспыхнув как школьница.

— Одежда, игрушки, что-нибудь, что принадлежит ребенку, — Костя уставился на нее с ожиданием. — Чашка, из которой она пила, столовые приборы, на которых могла остаться ее слюна?

Оля отрицательно покачала головой. Пижамку Анютка попросилась взять с собой, чтобы надеть в больнице. Платье Оля постирала, посуда в посудомоечной машине помыта со вчерашнего утра.

Костя снова принялся кружить по квартире, пока наконец не добрался до спальни. Отодвинул ящик тумбочки, где лежали фен и щетка для волос.

— Это что? — поднял он вверх круглую щетку.

— Брашинг, для укладки. Я расчесывала им волосы Анечке, когда их сушила. Они у нее очень густые, как у тебя, и простая расческа не справлялась. Не бойся, она новая, ею еще никто не пользовался. И чистая, я специально помыла детским шампунем.

Она запнулась, увидев в глазах Аверина лихорадочный блеск. Он внимательно рассмотрел расческу, потом поднес ее к свету.

— Дай пакет, — скомандовал, — чистый.

Оля принесла из кухни пакет, Костя положил в него расческу и направился в коридор. Ольга вспомнила, что она хозяйка, а Аверин, хоть и с большой натяжкой, какой-никакой гость. Чай-кофе она ему, естественно, предлагать не собиралась, но провести к выходу не мешало бы. Как минимум для того, чтобы убедиться, что он ушел. Ну и закрыть дверь. На оба замка.

Она вышла в коридор вслед за Авериным. Он не спеша обулся, а затем развернулся всем корпусом.

— Совсем забыл. Мы с тобой не поздоровались. Это никуда не годится, Оля, — он положил на полку пакет с расческой и не особо бережно вжал ее в стену.

— Ну, здравствуй, милая, — проговорил полушепотом и впился в губы. Оля не успела ни запротестовать, ни возмутиться. Да и не особо хотелось, если честно…

Костя оторвался от нее с видимым сожалением, и тогда она нашла в себе силы отпихнуть его за плечи.

— Не смей больше, — сказала она, задыхаясь, — никогда не смей меня целовать, слышишь?

— Конечно слышу, у меня абсолютный слух, если ты помнишь, — кивнул Аверин, открывая дверь и беря пакет с расческой. — А ты не смей мне не верить.

И закрыл за собой дверь прямо перед ее носом.

***

Ольга угрюмо разглядывала свое отражение в зеркале собственной прихожей.

— Не смей мне не верить! — передразнила она Аверина, копируя его интонацию. А потом тяжело вздохнула. — Да пошел ты…

Аверин снова исчез, и Оля не уставала поражаться собственной наивности. На грани с идиотизмом.

Как?! Ну как она могла даже мысль допустить, что он приехал в больницу из-за нее?! Сколько можно быть такой доверчивой дурой?!

Как бы горько ни было, приходилось признать: когда Косте что-то необходимо, он это получает. А если для достижения цели нужно кого-то использовать, он не стесняется и выжимает на полную.

Так кого следует винить? Только тех, кто ему позволяет это делать, разве могут быть другие варианты?

Аверину нужен был биоматериал девочки, он его пришел искать к Оле. А она уже наворотила себе вагон и маленькую тележку…

Конечно, спрашивать у Волошина, где Костя — позорнее не придумаешь, зато поинтересоваться судьбой Анечки Ольга имеет полное право.

— У нас по ней ничего определенного, детка, — ответил Волошин. Судя по шуму из трубки, он был на улице.

— У вас? — переспросила Оля. — А что, может быть еще у кого-то?

— Извини, параллельный звонок, я тебе перезвоню, как что-то станет известно, — Волошин торопливо завершил разговор и отключился.

Оля еще какое-то время таращилась в потемневший экран, потом решительно тряхнула головой, отгоняя ненужные сомнения, и открыла телефонную книгу.

***

— Через центр не поедем, — предупредил Антон, выруливая на объездную, — если и сегодня наше свидание сорвется, я поверю в порчу и сглаз и пойду их снимать.

— Какое свидание, Антон, я просто позвала тебя в суши-бар поесть роллы с угрем, — отозвалась Ольга с пассажирского сиденья.

— Называй как хочешь, — у мужчины явно было хорошее настроение, и она решила его не портить. Следила за дорогой, хоть не совсем понимала, куда он ее везет.

— Антон, но «Мураками» совсем в другой стороне! — обернулась к Голубых, когда узнала пейзаж.

— Я решил воспользоваться советом одного твоего знакомого олигарха, — хмыкнул тот, — и решил тебя украсть по-настоящему.

Оля не стала развивать тему своего знакомства с высшими силами этого мира и оправдываться тоже не стала. Узнал и узнал, а если интересно, зачем она была нужна олигарху Ямпольскому[7], пускай у него и спрашивает.

Как ни удивительно, но из города выехали без приключений, хоть и дали немалый крюк по объездной. Зато потом понеслись по трассе, и у Ольги возникло стойкое ощущение дежавю. По этой же дороге совсем недавно она ездила особняк Ямпольского, и, казалось, все это происходило совсем в другой жизни.