Если он ничего не сделает с этим бешеным искрящимся напряжением между нами, грозящем разорвать кухню, то она разлетится на куски, как перекачанный воздушный шарик.

Наши взгляды пересеклись только на одно мгновение, потемневшие серые глаза Беса заволокло пеленой желания, от которого мне становится трудно дышать — до головокружения. Этот короткий взгляд, как вспышка, ослепляет, и в следующую секунду Макар обхватывает мою голову и впивается в мои губы, жестко, уверенно и требовательно. Он не дает мне опомниться ни на секунду, властно захватывая мои губы своими и проникая языком в мой рот. Едва он касается им моего, меня словно прошивает с головы до ног, сознание мутнеет моментально, голову застилает безумная опьяняющая эйфория.

В моей голове не осталось ни одной мысли, контролировать себя я уже не могла совершенно. Я тянулась к нему, так же жадно целуя в ответ, и едва стояла на ногах от обрушившихся эмоций. Мои ладони соскользнули с его плеч на затылок, а ладони Беса — на мою талию. Одним коротким рывком он усадил меня на столешницу, избавив от необходимости стоять на цыпочках, и, скрутив мои волосы в кулак, оттянул голову назад, заставляя посмотреть на него.

Мы оба тяжело и рвано дышали, и, скорее всего, в моих глазах сейчас такой же, как у него, безумный огонь желания. Он смотрит на меня так, что только от этого взгляда у меня внутри перекручивается все от возбуждения, и я ни капли уже не соображаю, что делаю, поглаживая его вздымающиеся твердые мышцы.

Обыск вещей Алисы не принес желаемого результата ни в первый раз, ни сегодня. Не то чтобы флешку не нашел, а вовсе ни одной вещи, мало-мальски доказывающей ее подлинную личность. Из полезных находок был только презерватив, даже не раскатанный. Валялся кругляшом под одеялом. Ни хрена себе я устал! Презик до члена не донес!

А все ее немногочисленные вещи наводили на мысли, что все это просто дешевое прикрытие, как декорации для спектакля. Ну не может быть у современной девушки так мало тряпок! И все какое-то стрёмное, заношенное. При этом в клубе она была в дорогом платье, туфли, которые я потерял где-то, тоже были не из дешевых! Значит, у нее есть еще где-то хата, где у нее совсем другой гардероб. Вот ее мне и надо вычислить!

— Ты где, Буратино? — связался я с Германом, снова донимая его ассоциациями с его позывным.

— Бля, как ты достал! Я уволюсь! — загундел Герман. — Еду к лысому полковнику, появилась информация по этой флешке, кто-то пытался перенести с нее информацию на виртуальный диск где-то в Жиганске. Кстати, вчерашний тип с рыжей бородой тоже гастролер оттуда.

— Меня по пути забери, — решил я присоединиться, что-то эта история все больше мне не нравится.

Хитрая лисица пропала в ванной почти на час, и надо было свалить в это время, но я решил дождаться ее. Как ни крути, у нас не получается идентифицировать личность девушки. То есть девушка такая существовала, есть ответы на запросы из школы, из академии и прочих мест, но то, что ее не было два года в родном городе, а билет до Москвы полгода назад куплен именно оттуда — тоже факт. Мистика, да и только.

После того как сгорел дом, доставшийся ей от родителей, она получила новый паспорт и исчезла. И тут может быть два варианта — либо эта Алиса действительно два года жила где-то у знакомых, затем покинула малую родину и приехала покорять столицу, либо Алисе Михайловой помогли исчезнуть навсегда и я сейчас в одной квартире с опасной, наглой и жестокой женщиной. Нехитрые пожитки в этой квартире перевешивают чашу весов в пользу Алисы, а то, что она в Москве только полгода и где была еще два с половиной, непонятно — наоборот, ближе к версии о том, что Алисы давно нет в живых.

Пока я разминал мозги и тело, Лисска ушла на кухню, предварительно помаячив в двери. Из моего положения я видел только ее стройные ножки, до середины бедер не прикрытые юбкой. И тут же вся старательно разогретая упражнениями кровь по венам начала стремительно приливать к паху. Именно эту часть ноги Алиски я вчера сжимал рукой, не давая ей разогнуть колено, прижимал ее к своему бедру, она выгибалась под моим напором как тонкая восковая свеча, плавилась в моих руках.. Под градусом это было очень горячо! Не мог я остановиться и не трахнуть ее, я же не псих!

Из обрывков вчерашнего вечера я помню, что Лисска говорила о людях, что знают ее с детства и не спутают ее ни с какой Лизой, даже если та очень на нее похожа. Прикинув, что на текущие дела и сборы мне хватит пару дней, решил, что нет ничего проще, чем лично в этом убедиться.

— У меня есть ноутбук и скайп, мы можем позвонить любому и все, зачем куда-то ехать для этого? — возражает Лисска, и в ее словах есть логика, вот только подстроить можно любой звонок. А рискнуть соврать Бесу при личной встрече ни у каждого хватит духу.

Ее попытка спародировать меня злит настолько, что я мгновенно заставляю ее об этом пожалеть. Моя злость не имеет ничего общего с яркими эмоциями человека, теряющего контроль. Она, как всегда, холодная и расчетливая. Я не позволяю людям, не входящим в мое окружение, и мысли допустить, что со мной можно общаться на равных, поэтому пресекаю такие вольности на корню.

Всем известен простой прием загиба руки за спину, при котором чем выше ты будешь задирать локоть арестованного, тем ниже он будет прогибаться к земле. Но я владею техникой физической манипуляции телами людей на очень высоком уровне. Лисса даже не осознает, что я вынуждаю ее сначала сжать рукоятку ножа, а затем выпустить ее. Не понимает, что я намеренно заставляю ее тянуться ко мне выше.

Смотрю в ее глаза и не могу отделаться от мысли, что она сейчас беззащитна передо мной. Ее эмоции легко считываются, и до такой степени притворяться просто невозможно! Не со мной уж точно! Вот как разгадать эту загадку? Когда она то язвит, то плачет от меня. То идет на работу не для слабонервных в клуб, то смотрит, как сейчас, перепуганной птичкой.

Как же меня торкает от запаха ее кожи! Что же, блядь, за наваждение! Как после первой утренней сигареты, мозг начинает плавно отчаливать, отдавая бразды правления инстинктам. Воспоминания подъездного распутства лупят по мозгам, и во мне закипает желание повторить и понять, действительно меня так вчера с рома вштырило или от нее в том числе.

Моё хладнокровие покидает меня семимильными шагами с первой же секунды прикосновения к губам. Впервые от простого поцелуя меня едва не разорвало от непривычной реакции. В груди как будто стая особо крупных волков с цепей сорвалась и мечется, разнося мои ребра. Такой беспредел творится, что я, наверное, оцепенел бы от этих ощущений, если мы мог прекратить ее целовать, одержимо сжимать в руках эту тростинку.

Мне ничего не стоило отодрать ее прямо на этой убогой столешнице кухонного гарнитура. Плевать даже на Германа, пытающегося пробиться в эфир уже минут пять. Отрезвляет только сочащаяся кровь на ее предплечье из пореза.

Это снова наводит на мысли, что она привыкла к истязаниям у Барышникова в гостях, хотя достоверной информации нет, я верю брату, который нашел Лизу в ужасных условиях и освободил, едва не поплатившись за это своей жизнью.