– Значит, в доверие втереться… А на меня зачем наехала? – спросил Никита.

– Ну, Максу это должно было понравиться…

– Кто бы сомневался. Ну, втерлась ты в доверие, и дальше?

– Мне кажется, он выкрасть Макса хочет…

– Выкрасть? Зачем? Выкуп за него взять хочет?

– Выкуп?! Да нет, он хоть и псих, но не идиот…

– Убить?

– Скорее всего… – вжав голову в плечи, сказала Катрин.

– А со мной?

– С тобой? Тебя свои за Макса спросят…

– Я смотрю, ты конкретно в теме…

– Да нет, просто слышала, как они говорили.

– Значит, Макса в расход, а меня на вилы… А выгода какая?

– Я же говорю, псих он!

– Может, и псих, – в раздумье покачал головой Никита, – а может, авторитет свой поднять хочет.

– Ну, может быть…

– И что нам теперь делать?

– Я откуда знаю?

– Как это не знаешь? Разбираться нам надо с Горобцом или нет?

– Ну… Ну да.

– И с тобой.

– Со мной? Я же все сказала! – задергалась Катрин.

– А как нам на Горобца выйти, не сказала.

– Ну, он на Каланчевке бывает…

– А где живет?

– Я не знаю. Нам квартиру сняли, он туда подъезжал.

– Откуда? Где он живет?

– Да не знаю я, – отвела она глаза в сторону.

– Знает она все. – Макс взял в руку телефон и набрал номер своего отца.

– Не надо! – умоляюще посмотрела на него девушка.

Но Макс уже не пугал, на этот раз он действительно позвонил отцу и сказал, что у него возникли серьезные проблемы. Никита и не думал его останавливать. Морду Горобцу он мог бы набить и сам, но, похоже, такой мелочью от него не отделаться, тут нужны куда более радикальные меры, к которым Никита не готов. Он мог бы застрелить бандита, отбивая нападение на Макса, и сделает, если это будет нужно, но требовать от него большего бесполезно. А Горобца однозначно нужно «мочить», если все, что рассказала Катрин, правда. И пусть этим занимаются другие, те, кому это положено…

Удар в падении хорошо гасится ударом руки о пол, но тут важен момент, когда это нужно делать. Поспешишь – травмируешь руки, опоздаешь – отобьешь спину или затылок. А если погасил удар вовремя, то не помешает кувырок…

Макс упал на спину правильно – вытянув руки вперед, прижав подбородок к груди, стиснув зубы. В момент касания спины о пол, ударил по нему ладонями. В конечной фазе падения оказался на плечах и шее с поджатыми ногами – и здесь все верно. Только вот перевернуться не смог. Но Никита помог, подтолкнув его.

Макс еще не перекувыркнулся, когда в прихожей тихо открылась входная дверь. Никита среагировал мгновенно – выхватил из-за пояса ствол и навел на цель.

– Нормально! – с невозмутимым видом кивнул Кранцев.

Вслед за Кранцевым в квартиру зашел Фоган.

– Что здесь такое?

– Нормально у Кита с реакцией, – сказал Кранцев.

– Я не об этом…

Фоган смотрел на своего сына, который с болезненным выражением на лице потирал ушибленную шею. Кувыркнулся он неудачно, и Никита, в общем-то, был в том виноват.

– Да у нас тренировка тут… Нормально все, па!

– Тренировка – это хорошо. П́том пахнет, реальным п́том, – усаживаясь в кресло, заметил Виталий Максимович. – Давай, сынок, занимайся…

Он вроде бы и доволен был тем, что Максим взялся за ум, но смотрел на него с большим сомнением. Майка-борцовка на нем, боксерские трусы, но под самой одеждой ничего спортивного не наблюдалось. Узкие плечи, тощие руки, и пузо выпирает…

Зато на Никиту он глянул с одобрением:

– С институтом все решили, так что флаг в руки…

– А с Горобцом? – спросил Макс.

Никита догадывался, зачем приехал Фоган. Сын ему на днях позвонил, объяснил ситуацию, через пару часов приехали люди, забрали Катрин. Работа, что называется, пошла, и, если все нормально, Виталий Максимович должен был успокоить сына.

– Подрезали крылья воробушку. Больше он летать не будет…

В это время в комнату зашел Кранцев. В разговор он влезть не рискнул, но красноречиво глянул на Никиту. Фоган понял, что у него возник какой-то вопрос.

– Что там такое?

– Девчонка какая-то в гостевой.

– Я же сказал, никаких девочек! – зыркнул на сына Фоган. Именно поэтому из дома убралась Галка, чему Никита был только рад.

– Это не моя, это Кита!

– Невеста моя, – кивнул Никита.

Кранцев приподнял руки, выставив на обозрение ладони. Дескать, сдаюсь, вопросов нет.

Но вопросы были у Фогана.

– А она должна быть здесь?

– Я скажу, она уедет, – сказал Никита.

– Я разрешил, – вступился за него Макс. – Ларка в институт с нами поступила. Чисто свой человек.

– Да? Ну, тогда пойди к ней, поговори, успокой. А то Ваня кого хочешь напугает, – глянув на Кранцева, одной половиной рта усмехнулся Фоган.

Макс, похоже, осознал свою ошибку в отношении Ларисы и больше не позволял себе пошлых шуток на ее счет, но все-таки Никите не очень-то хотелось, чтобы он общался с ней без него. Не понравилось, что Фоган отправлял сына к Ларисе так, будто она была его собственностью. Хотя он и понимал, что босс просто хочет поговорить с ним с глазу на глаз, без сына.

– Воробышку мы крылья подрезали, – тихо сказал Фоган, когда Макс вышел из комнаты. – Нет его больше, и не будет. Максу скажи, что с ним просто поговорили…

Никита понимающе кивнул. Макс не строил иллюзий насчет своего отца и знал, что может случиться с Горобцом, но пусть его догадки таковыми и остаются. Какой отец напрямую признается сыну, что запросто может приговорить человека и направить к нему палача?

– Там еще с этим утырком были, тоже положили. Но не все так просто… Там у этого Горобца брат есть, и он ушел… Горобец отморозок, а брат, говорят, правильный и связываться со мной не хотел. А теперь хочет. Потому что Горобца больше нет…

Фоган говорил серьезным тоном, и его озабоченность передалась Никите.

– Кто он такой?

– Лютый у него «погоняло». Воровской человек, два хода на зону, бригада у него своя. Вроде как заказные убийства, все такое…

– Серьезное дело.

– Иначе бы я не подъезжал, – кивнул Фоган. – Работа идет, Лютого ищут. Я всех, кого можно, подключил. Но так ведь и он Макса ищет… Меня он не тронет, кишка тонка, а на Максе отыграется. Если мы его раньше не прихлопнем…