– Допустим. И что было дальше? Ты просто взял и начал работать на Третий континент?

– Да. Когда твою семью держат в заложниках, ты на многое пойдешь, только бы они жили. Особенно если ты – ребенок; тогда ты еще веришь, что, если сделаешь все как надо, они и впрямь отпустят маму с папой и сестру. – Тайрек криво усмехнулся, вспомнив о наивной вере того маленького мальчика, которым он когда-то был. – Сначала мне давали совсем мелкие поручения; никто, знаешь ли, не обращает внимания на мальчишек, которые крутятся рядом. Постепенно задания становились все сложнее, и вот… – Тайрек развел руками.

– Значит, все эти годы ты шпионил из-под палки? Потому что тебя шантажировали семьей?

Тайрек молча кивнул и несчастными глазами уставился на Анселя. А тот смотрел на него и понимал, что испытывает какое-то опустошение и разочарование. Он пришел узнать, за какой проступок арестовали его приятеля. А оказалось, что на самом деле не было у него никакого приятеля.

– Ну, хорошо, предположим, – продолжил Ансель, хотя ему больше не хотелось ничего выяснять. – Но что же случилось? Ты говоришь, тебя хотели убить. Согласен, вполне весомая причина, чтобы сменить стороны. Но как же насчет твоей семьи? Ты больше не боишься, что их убьют?

Тайрек отвернулся, и Анселю показалось, что тот пытается взять себя в руки, прежде чем ответить.

– Они погибли, – наконец тихо сказал юноша. – Совсем недавно. Все – и отец, и мать, и Ида…

Ансель шумно втянул в себя воздух. Вот это действительно ужасно! Если, конечно, Тайрек говорит правду. Но вдруг он и тут лжет? Хотя семья – это же святое, неприкосновенное; врать про смерть близких – это кощунство, не так ли? Даже если ты шпион…

– И твои бывшие коллеги решили, что, раз больше у них нет заложников, которыми они тебя шантажируют, ты их тут же предашь? – продолжил рассуждать Ансель. – Неужели за столько лет безупречной службы ты так и не доказал им свою лояльность?

– Самое смешное, что я и не знал о гибели своей семьи, – грустно усмехнулся Тайрек. – То есть не смешное, конечно… Но ты меня понял, да? Просто когда я выполнил последнюю миссию и передал им Белую Мамбу…

«Так это он!» – охнул про себя Ансель.

– … вскоре они попытались меня убить. Я сначала подумал, может, это из-за того, что я был на допросе Мамбы и услышал кое-что, чего мне по рангу слышать не полагалось. Но потом начал копать и довольно быстро узнал про мою семью. И тогда все встало на свои места. Видимо, да, они решили, что, раз я больше не на крючке, то лучше не рисковать, я и так слишком много знаю. Возможно, еще подумали, что я захочу отомстить. Ну, тут они не так уж и неправы, – ухмыльнулся юноша. – Я и впрямь хочу отомстить! Ты себе даже не представляешь, как сильно я этого хочу! Отомстить так, чтобы небо рухнуло на землю! И для начала было бы неплохо вышвырнуть их армию вон из Арамантиды, да так, чтобы они убежали обратно, поджав хвост и скуля от страха! Они лишили меня детства, лишили нормальной жизни! А сейчас из-за них я потерял единственных близких мне людей… Веришь? – С надеждой уставился он на Анселя.

– Нет.

Раньше, скорее всего, он бы поверил. Но не сейчас. Ансель уже слишком много раз видел Тайрека в деле – и по собственному опыту знал, как мастерски тот играет. Играет иногороднего соседа по комнате в Сирионе, играет беглеца от несправедливости и притеснения, когда его обнаруживают на «Грозе», играет неумелого механикера, чтобы попасть на летную базу, играет легкомысленного искателя приключений, мечтающего о Седьмом небе и потому пробравшегося на авион, улетающий с секретной миссией…

Одно непонятно – почему Тайрек выбрал его, Анселя? Про Вивьен, его бывшую начальницу в Министерстве труда, все ясно. Про Деллу, адъютанту генерала эр Спата, тоже. Обе давали прямой доступ к важной информации. Но он-то ему был зачем? Тайрек же не мог знать, что юношу из провинциального городка допустят до секретной работы в Конструкторской, он не мог просчитать, что тот полетит на мыс Горн и уж тем более не мог предвидеть миссию на Седьмое Небо!

Ансель даже хотел было спросить, но в последний миг промолчал. Во-первых, вопрос будет звучать жалко, с этакими обиженными нотками: «Почему ты меня обманул?» А во-вторых, сейчас Тайрек опять надеется как-то его использовать и, значит, ни за что не скажет правду.

– Я не просто так говорил тебе в нашу последнюю встречу, что ты – мой единственный настоящий друг, – тихо заговорил Тайрек. – У меня в жизни и так нет почти ничего настоящего. Я уже потерял свою семью – и очень не хочу потерять еще и тебя.

– Сложно не потерять друга, когда тот выясняет, что его постоянно использовали, – не удержался Ансель.

– Я тебя не использовал. Во всяком случае, не в том смысле, какой ты в это вкладываешь. И будь сейчас иная ситуация, я был бы готов потратить сколько угодно времени, чтобы вновь заслужить твое доверие. Но, видишь ли, времени как раз и нет. Пока я работал на Третий континент, я узнал немало тайн и слабых мест Арамантиды. И кое-что из этого обязательно поможет Арамантиде освободиться от захватчиков. Но действовать надо прямо сейчас, не медля! Именно поэтому мне и нужна помощь!

– А я тут при чем? Я – рядовой механикер… которого ты уже и так слишком много раз обманывал.

С этими словами Ансель вышел.

Он не заметил, как во время беседы Тайрек аккуратно вытащил у него из рабочего пояса с инструментами маленькую отвертку.

Первые дни новости о том, что происходит в городе, Агата получала исключительно от мадам эр Кебба, а также из разговоров других постояльцев, исправно спускавшихся к ужину за своей порцией вареной или тушеной капусты.

Именно от них девушка узнала, что враги заняли все ключевые здания города, перекрыли авиодромы и станции, сорвали флаг Арамантиды с ратуши, на здании Министерства полетов растянули свой флаг и убрали с площади Первых Полетов авион. Они же ошарашили ее как-то вечером, рассказав, что армия Арамантиды взята в плен.

– Как? – ахнула Агата. Она-то надеялась, что, когда их войска ступят на землю врага, армия Третьего континента бросится обратно, защищать свою страну.

– Сдали союзники. Так что нет у нас больше армии.

– А это точно? Может, просто дезинформация? – цеплялась за соломинку последней надежды Агата.

– Может. Но проверить все равно не выйдет. И узнать неоткуда, ведь все газеты закрыли.

– Все? – снова ахнула Агата. Мир, в котором больше нет газет, – это нечто немыслимое! Невообразимое!

– Не совсем. Оставили «Вестника Сириона», но переименовали в «Голос Новой Арамантиды», разогнали старый штат, заменили своими репортерами и сейчас публикуют сплошную агитацию за Третий континент и громкие разоблачения грязных преступлений Империи.

– Так, может, все эти разоблачения правда? – подала голос одна из постоялиц.