– Я могу достать! – крикнул он вслед.

Эми изящно развернулась.

– Правда? – с улыбкой спросила она.

– Да. Не проблема.

Эми ракетой помчала вперед и подъехала вплотную к Джейсону.

– Когда?

– Ну-у… завтра? Если тебя устроит, могу принести завтра.

– Отлично, – улыбнулась Эми. Она внимательно посмотрела на Джейсона, склонив голову сначала влево, потом вправо, словно изучала его с разных сторон. – Слушай, тебе не говорили, что ты немного косоглазый?

– Э-э… – Он запнулся и покраснел. – Нет.

– Идеальных лиц не бывает. Даже у супермоделей. Ты знал, что нет людей с абсолютно симметричным лицом? Левая сторона носа совсем не такая, как правая. Вот и здесь, – добавила она, коснувшись левого уголка его рта, – с этой стороны губа может быть немного крупнее или более загнутой. Получается, все мы как криво вырезанные хэллоуиновские тыквы.

После этого она его поцеловала – несмотря на раскосые глаза и несимметричное лицо.

И если бы не опухшая губа, Джейсон решил бы, что все это выдумал, ведь поцелуй был внезапным и очень быстро закончился. Эми укатила на роликах, бросив напоследок:

– Пока, Джей-Джей. В следующий раз не забудь сигареты.

Он и не забыл. Джейсон пошел домой и стащил пачку «Мальборо» из маминого блока. Как только мама ушла на работу, он надел футболку брата с группой «Рамоунз». «Не знала, что тебе нравятся «Рамоунз», – скажет ему Эми. А он ей эдак: «Ты еще многого обо мне не знаешь» или «Я полон сюрпризов».

Нет. Слишком глупо.

Он вернулся к мотелю, но у бассейна была только Марго, вот Джейсон и решил поискать Эми у башни, чтобы отдать ей сигареты. Тогда он их и увидел. И раздавил пачку, когда от потрясения рука непроизвольно сжалась в кулак.

Теперь, лежа на кровати в затхлой темноте, Джейсон вытащил смятую пачку из кармана. Что же девчонки замышляли? Что они нашли в этой старой башне-развалюхе? Джейсон достал одну сигарету. Еще цела.

Может, передать их Эми? Как бы говоря: «Без обид». Она поймет, что его ничуть не смутило увиденное.

Только куда положить сигареты?

Так, чтобы Эми точно их нашла.

У бассейна? Нет, ее бабушка иногда сидит там на старом продавленном кресле. Она заметит, и у Эми будут проблемы.

В башне.

Он отнесет их в башню!

Поймет ли Эми, что это от него? Возможно. Надо бы оставить записку.

Джейсон вскочил с кровати и подошел к письменному столу. Взял огрызок карандаша и лист бумаги с логотипом мотеля.

Что же написать? Про то, что он видел? Про их вчерашний поцелуй в бассейне? Можно сказать, что все время думает о ней. Что Эми может доверить ему секреты башни.

Как насчет зашифрованного послания?

Нет. Чем проще, тем лучше.

Она не потерпит слащавых глупостей.

В итоге Джейсон оставил такую записку:

Он выглянул из окна: никого, медленно открыл дверь и прислушался. Посмотрел в обе стороны. Девчонки еще не выходили из дома.

Он побежал прямо к башне. У входа, в полумраке, что-то пошевелилось.

Неужели он не заметил, как девочки пришли обратно? Тогда уже поздно – они все равно его видят. Просто скажет, что принес кое-что для Эми.

– Эй, вы тут? – позвал Джейсон, заглянув в башню.

Молчание.

Несмотря на тишину, Джейсону все равно казалось, что он здесь не один. Что-то такое витало в воздухе.

– Есть тут кто-нибудь? – снова спросил он, глядя на потолок. Можно подняться по лестнице и проверить два верхних этажа, но что-то его сдерживало.

Он оставил сигареты и записку в центре первого этажа и побежал обратно к четвертому номеру мотеля.

– Бабушка, расскажи нам про тетю Сильви, – ворковала Эми, уговаривая Шарлотту.

Все собрались за кухонным столом Слейтеров, ели чипсы и пили выдохшуюся газировку. Пайпер и Марго предлагали показать чемодан бабушке Шарлотте, но Эми была против.

– Пока не надо. Сначала мы должны узнать, что все это значит. Не хочу зря расстраивать бабушку. Она переживает из-за всего, что связано с Сильви.

Вот девочки и оставили чемодан в башне, засунув его обратно под пол, а потом сразу пошли в ванную, чтобы заняться ногой Пайпер. Эми полила рану перекисью, которая жутко шипела и пенилась. Впрочем, больно не было, как Эми и обещала. Потом она перевязала ногу Пайпер бинтом. Бабушке сказали, что Пайпер упала, катаясь на роликах.

– Надо быть осторожнее, – рассеянно отозвалась Шарлотта.

Картофельные чипсы на вкус были как соленый картон. Пайпер отпила газировки, вспоминая прикосновение губ Эми, и по телу разлилось тепло.

Пайпер бросило в жар. Она вытерла лицо рукой.

Марго с тревогой посмотрела на нее и, беззвучно шевеля губами, спросила:

– Все нормально?

Пайпер ответила сердитым взглядом. Конечно, все нормально.

– Расскажи нам про тот день, когда Сильви убежала, – попросила Эми.

Бабушка стояла у раковины, спиной к девочкам. Потная кожа прилипала к виниловым стульям.

На бабушке Шарлотте было легкое домашнее платье, такое широкое, что висело на ее худом теле голубым цветастым мешком. Седые с желтизной волосы безжизненно падали на плечи. Пока бабушка мыла посуду, ее сигарета дымилась в пепельнице и сгорала сама по себе, как фитиль. Скоро дойдет до фильтра, и в кухне завоняет химией.

– Моя Сильви была хорошей девочкой, – сказала Шарлотта.

– Почему же она убежала? – спросила Эми.

Лицо бабушки искривилось, и она покачала головой:

– Наверное, мы так и не узнаем. – Она стянула с морщинистых рук желтые резиновые перчатки.

Пайпер вспомнила про фотографию двух девочек, что они нашли в чемодане. Одна низкого роста, с взъерошенными темными волосами, ничем не примечательная, другая светленькая и красивая. И бабушка Шарлотта потеряла их обеих. Эми совсем не напоминала свою мать. Нет, она же копия тети Сильви, лучезарной и светловолосой.

Марго ровно сидела на стуле и внимательно слушала: она всегда была хорошей девочкой. Пайпер вдруг переполнила злость. Не заявись сестра в башню, не пришлось бы бежать. Пол не треснул бы, и они бы не нашли чемодан. Пусть бы там и оставался. Пайпер охватило какое-то неприятное предчувствие. Сначала едва заметное, словно ноющий зуб, теперь оно разлилось по всему телу и пульсировало в такт боли в ноге. Бинт пропитался кровью, оставив пятно в форме бабочки.