14

С половины восьмого Лайза начала прислушиваться к звуку каждой проезжающей машины — не Джимми ли возвращается. Ей не терпелось угостить мужа его любимым блюдом: курицей с рисом.

Последняя из ее клиенток, записанных на сегодня, не пришла, и Лайза смогла уйти из косметического салона пораньше. Это время ей очень пригодилось. В супермаркете у нее возникла идея приготовить курицу с рисом. Приготовив блюдо, она накормила детей, но сама есть не стала, решив, что дождется Джима. Лайза накрыла столик на двоих и поставила в холодильник вино. Ее подспудно будоражил их утренний разговор с мужем. Сегодня Джимми выглядел совсем потерянным и даже раздавленным. Весь день эта картина стояла у нее перед глазами. Лайзе хотелось поскорее обнять мужа и сказать, что ничего не изменилось и она по-прежнему любит его. И дети любят его.

Их дети — Кайл, Келли и Чарли — сидели за большим кухонным столом и готовили уроки. Двенадцатилетний Кайл, самый старший из троих, в понуканиях не нуждался. Он сосредоточенно писал в своей тетрадке, время от времени поглядывая в учебник. Десятилетняя Келли тоже глядела, но в окно. Она росла мечтательной девочкой.

— Келли, ты давным-давно знаешь каждую мелочь во дворе, — нарушила мечтания дочери Лайза. — Думаешь, твое задание выполнится само собой?

Чарли, которому было всего семь, старательно водил ручкой по тетрадной странице. Сегодня не тот день, когда можно качаться на стуле или незаметно ущипнуть сестру. Домой он явился с запиской от учительницы, сообщавшей родителям, что их сын продолжает разговаривать во время уроков.

— Неделю будешь без телевизора, — определила наказание Лайза.

Она никогда не спрашивала детей, легко ли им сейчас с отцом. Понимала, что не очень: он то сидит у себя в мастерской, не высовывая носа, то вдруг из-за пустяка сорвется и накричит. И все-таки без него в доме было пусто.

«Может, я слишком давлю на него? Спрашиваю, точно старика, как он себя чувствует, уговариваю рассказать мне о его заботах или, хуже того, убеждаю сходить к психологу. Больше я такого не допущу», — пообещала себе Лайза, проверяя, не остыл ли обед.

Она вспомнила слова Джимми, произнесенные им на пороге. Может, ей показалось и он вообще ничего не говорил? А если говорил? Почему он сказал: «Прости меня»? За что простить?

Часы показывали половину девятого. «Где же Джимми? — начиная волноваться, спрашивала себя Лайза. — Наверняка уже не на яхте. Погода сейчас такая, что не больно-то поплаваешь. Если здесь задувает, на заливе вообще штормит. Не подростки же собрались на яхте Колиффа! Должны понимать, что с морем шутки плохи».

Ей показалось, что она нашла объяснение. Пробки на дорогах. Пятница, вечер, а тут еще этот дождь. Застрял где-нибудь.

Еще через час Лайза отправила младшего сына и дочь спать. Кайл, закончивший уроки, пошел в гостиную смотреть телевизор.

«Джимми, ну где же ты? — спрашивала Лайза, видя, как неумолимые стрелки приближаются к десяти. — Может, твои предчувствия оправдались и тебя действительно уволили? Ну и что? Разве это конец? Найдешь другую работу. Не сошелся же свет клином на строительстве. Ты много чего умеешь. Ведь ты и сам не раз говорил, что в строительном бизнесе того и гляди, как бы куда не вляпаться».

Часы показывали половину одиннадцатого, когда в дверь дома Райенов позвонили. Дрожа от страха, Лайза побежала открывать. На пороге стояли двое мужчин, держа в руках раскрытые удостоверения и полицейские жетоны.

— Миссис Райен, вы позволите нам войти?

Вопрос сорвался с ее губ сам собой. Лайза с трудом узнала собственный рыдающий голос:

— Неужели Джимми... покончил с собой?

15

Выйдя от Нелл, Корнелиус и Гертруда Макдермотты взяли такси. Ехали молча, оба погруженные в свои мысли, и даже не заметили, как машина остановилась возле дома Герты.

Герта не столько увидела, сколько почувствовала взгляд обернувшегося к ним водителя. Парень почти не пытался скрыть своего пренебрежения.

— Надо же, мы уже приехали, — словно извиняясь, произнесла она.

Консьерж ждал ее, стоя у двери и держа над головой зонт. Однако дождь хлестал косыми струями, и консьерж успел изрядно промокнуть.

— Герта, умоляю тебя, пошевеливайся, — буркнул Мак.

Не обращая внимания на его тон, она сказала:

— Корнелиус, пойми: Нелл обожала Адама. Нравится тебе или нет, но это так. Чувствую, ей одной не справиться. Мы обязательно должны ее поддержать.

— Нелл — сильная девочка. Она справится.

— Ты ведь и сам не веришь в то, что говоришь.

— Герта, бедняга консьерж может утонуть, дожидаясь тебя. За Нелл не волнуйся. Она справится.

Пригнувшись, Герта стала протискиваться к дверце. «Как он сказал? Утонуть? Мак не случайно употребил это слово. Адама могло выбросить взрывной волной, и он утонул».

Герта выбралась наружу, сразу почувствовав знакомую боль в коленях. «Изношенное тело, — подумала она. — А Адам был таким здоровым, сильным. Какая чудовищная несправедливость».

У нее подкашивались ноги. Герта с благодарностью оперлась о руку консьержа и доковыляла несколько шагов до парадной. Вскоре она уже входила в тишину своей квартиры. Герта опустилась в первое попавшееся кресло и закрыла глаза. Перед ней встало лицо Адама. По щекам покатились слезы.

Герта вспоминала, как Нелл впервые привела к ней Адама. Он сразу же поразил ее на редкость теплой улыбкой, способной тронуть даже каменное сердце. Нелл тогда вся сияла от любви... А теперь в ее глазах пустота и растерянность. «Нелл — сильная девочка. Она справится», — вспомнила Герта слова брата. Увы, Мак, есть вещи, которые тебе не понять, как бы ты ни старался. Когда десятилетний ребенок вдруг лишается обоих родителей... Пожалуй, это сравнимо со взрывом яхты.

Конечно, Мак делал для внучки все, что мог, проводя с ней каждую свободную минуту, но заменить Нелл и Ричарда, и Джоан он не мог.

Вздохнув, Герта поплелась на кухню. Она взяла чайник и невольно улыбнулась, вспомнив еще один эпизод, связанный с Адамом. Он тогда спросил: «Если вы так любите пить чай, почему бы не налить полный чайник воды? Теплую воду легче подогреть. А так вы тратите лишнее время».

«У подогретой воды портится вкус», — возразила Герта.

Адам заявил, что такие представления — чистой воды заблуждение, и они все весело посмеялись над забавным каламбуром. Они тогда вообще целый вечер смеялись... Но не в пример Корнелиусу, Адам никогда не смеялся над увлечениями Герты. Наоборот, его это искренне интересовало, и он даже побывал на нескольких встречах ясновидящих. Ему хотелось узнать, почему Герта и ее единомышленники верят в возможность общения с умершими.

«Почему я верю? — спросила себя Герта. — Да потому, что это происходит, чему я не раз была свидетельницей. К сожалению, сама я лишена такого дара, но среди наших есть настоящие проводники, настоящие каналы связи. Я видела, какое утешение испытывают люди, пообщавшись с тем, кого они любили и кто покинул наш план бытия. Если Нелл будет трудно смириться с уходом Адама, я непременно посоветую ей общение с умершими. Пусть Адам ей объяснит, что для него настало время покинуть этот мир, но ей ни в коем случае нельзя увязать в горе. Ведь он никуда не исчез. Он просто лишился привычной телесной оболочки, а его бессмертная сущность по-прежнему с ней. И тогда чувство утраты не будет для Нелл столь острым».