Сталин кивнул:

– Мы вас поняли, товарищ Голованов, спасибо. А что нам скажет товарищ Василевский?

– Товарищ Сталин, – сказал Василевский, – Генеральный Штаб тоже считает необходимым внести изменения в номенклатуру выпускаемых нашей промышленностью бомбардировщиков, сосредоточив основные усилия на ускоренном запуске в серийное производство скоростного многоцелевого бомбардировщика Ту-2, который, так же как и Пе-8, способен нести управляемое оружие. Сделать это возможно за счет сокращения или даже полного прекращения выпуска устаревших бомбардировщиков Ил-4. Что же касается легких пикировщиков Пе-2, то, как мы уже вам говорили ранее, эти самолеты в качестве пикирующего бомбардировщика используются в войсках редко. Но это вопрос организационный, а не технический, поскольку части, вооруженные самолетами Пе-2, со своими задачами на линии фронта и в ближнем вражеском тылу пока справляются.

– Очень хорошо, – сказал Верховный, – значит вы, товарищ Василевский, не считаете возможным ждать еще два года до запуска самолетов товарища Туполева в массовую серию?

– Нет, товарищ Сталин, не считаем, – ответил Василевский. – В данный момент к фронтовым испытаниям уже готова отдельная бомбардировочная эскадрилья из двадцати машин. При условии значительной унификации самолетов Пе-8 и Ту-2 по двигателям, навигационному оборудованию, оборонительному и бомбовому вооружению, переход на серийный выпуск Ту-2 вместо Ил-4, с нашей точки зрения, выглядит вполне оправданным. Кроме того, самолет Ту-2 может нести большую бомбовую нагрузку, он значительно легче в управлении, имеет меньшую аварийность и большую живучесть при боевых повреждениях. Необходимо немедленно начать серийный выпуск этих машин с поэтапным внесением изменений в их конструкцию по мере накопления опыта боевого применения. На первом этапе для недопущения распыления сил и средств мы считаем возможным комплектование этими машинами бомбардировочных полков особого назначения РВГК – по аналогии с артиллерийскими полками особой мощности и полками реактивных гвардейских минометов.

– Все понятно, товарищи, – кивнул Сталин, – полагаем, что, с учетом последних событий, необходимо ускорить перевооружение нашей авиации на новую технику. И мы будем со всей серьезностью ставить вопрос о немедленном развертывании серийного производства бомбардировщика Ту-2 перед Наркоматом авиационной промышленности.

Что же касается дополнительного выпуска самолетов Пе-8, товарищ Голованов, то давайте сперва проведем переоснащение на закупленные нами американские двигатели все уже имеющиеся машины этого типа, с оборудованием их системами управляемого вооружения, и отработаем как следует его практическое применение.

Одновременно перед товарищем Петляковым будет поставлена задача на глубокую модернизацию конструкции самолета Пе-8, повышение технологичности его производства и унификацию его узлов и агрегатов с узлами и агрегатами выпускаемого крупной серией бомбардировщика Ту-2. Как только все это будет сделано, вы, товарищ Голованов, вновь сможете поднять вопрос о дополнительном выпуске тяжелых дальних бомбардировщиков стратегического назначения. И мы надеемся, что это будет уже качественно новый самолет, лишенный своих нынешних недостатков.

Еще раз посмотрев на своих собеседников, Верховный встал из-за рабочего стола и сказал:

– На этом и остановимся. Всё, товарищи, можете быть свободными.

2 мая 1942 года, утро. Новая Британия. ВМБ Японского Императорского флота Рабаул

Заходя на умытую утренним дождем взлетно-посадочную полосу аэродрома Рабаул, над гладью Тихого океана снижались три японских двухмоторных средних бомбардировщика-торпедоносца G4M, носивших у американцев кодовое наименование «Бетти». Еще эти бомбардировщики носили прозвище «летающих сигар» за характерную форму толстого фюзеляжа, а также за то, что они, не имея никакой противопожарной защиты, вспыхивали после первых же попаданий. За отсутствие протектирования бензобаков «Бетти» получили у американцев прозвище «одноразовая зажигалка».

Вылетевшие более четырнадцати часов назад из Токио японские бомбардировщики без единой посадки проделали над просторами Тихого океана около четырех тысяч шестисот километров. В кабине среднего бомбардировщика на месте штурмана-бомбардира сидел человек, являющийся легендой и одновременно первым лицом Объединенного Японского Императорского флота. Полный адмирал Исороку Ямамото, гений стратегии, чемпион флота по игре «го» и предмет поклонения японских военных моряков, которыми он командовал.

Кроме того, адмирал Ямамото был политическим противником оси Рим – Берлин – Токио, вторжения в Маньчжурию и Китай, а также войны с Соединенными Штатами Америки. В середине 1941 года премьер-министр Японии Фумимару Коноэ спросил Ямамото о том, что тот думает об исходе возможной войны с Соединенными Штатами, ответ Ямамото позже стал широко известен.

– Если поступит приказ вступить в бой, – ответил адмирал Ямамото премьеру Коноэ, – я буду неудержимо двигаться вперед в течение половины или целого года, но я абсолютно не ручаюсь за второй или третий год.

В то же время Исороку Ямамото не знал, что американские адмиралы мыслили примерно в том же ключе. «План Дог» от 1940 года американского адмирала Харольда Старка, главнокомандующего морскими операциями, предусматривал ведение на Тихом океане оборонительной войны. И пока США должны были концентрировать все свои силы против Германии, американский Тихоокеанский флот должен был удерживать японцев подальше от путей сообщения с Австралией.

Американские адмиралы подсчитали, что только мобилизация флота займет не менее шести месяцев. Ну, а на производство того невероятного количества снаряжения, боеприпасов и вспомогательных судов, необходимых для ведения наступательной войны на Тихом океане, уйдет не меньше двух-трех лет.

В любом случае, в начале мая 1942 года полгода, которые Исороку Ямамото выделил себе на «неудержимое продвижение», подходили к концу. Четыре американских авианосца, уцелевших во время нападения на Перл-Харбор, представляли для японского флота все более и более серьезную угрозу. Но о самой главной опасности главнокомандующий Объединенным флотом не подозревал до самого последнего времени.

У адмирала Ямамото не возникло подозрений даже тогда, когда в первых числах апреля военно-морской атташе Империи в Советской России капитан 1-го ранга Ямагучи сообщил, что по состоянию здоровья ему срочно необходимо покинуть свой пост, и попросил прислать ему замену. Поступок совершенно нетипичный для японского высокопоставленного офицера! Он мог быть вызван только очень и очень серьезными причинами.

Еще в середине января адмирал Ямамото попросил капитана 1-го ранга Ямагучи досконально разобраться в том, что происходит на советско-германском фронте. При этом он не имел особых надежд на успех этого конфиденциального поручения из-за удаленности японской дипломатической миссии от места событий и строжайшими мерами секретности, предпринятыми советскими органами контрразведки. Сейчас, глядя через иллюминатор на приближающуюся посадочную полосу аэродрома на острове Рабаул, адмирал Ямамото вспоминал, как все это начиналось.