— Спасибо. — Это было единственное, что Лорен смогла произнести.

— Между прочим, зря ты мне не позвонила, когда потеряла работу.

Он не знает, каково это — потерять то, в чем ты крайне нуждаешься. Но он прав, она зря не позвонила ему. Дэвид — надежный друг, несмотря на то что ему всего семнадцать и иногда он ведет себя как самый настоящий ребенок. Когда он рядом, ее будущее — их будущее — кажется ей чистым и сияющим, как жемчужина.

— Ты прав, зря я тебе не позвонила.

— Давай есть и смотреть кино. Мне нужно быть дома к полуночи.

Мистер Ландберг бубнил себе под нос, перескакивал с одной социальной проблемы современности на другую, как ребенок, гоняющийся за мыльными пузырями.

Лорен пыталась слушать его, она старалась изо всех сил. Но она была слишком вымотана.

— Лорен! Лорен!

Она захлопала глазами, слишком поздно сообразив, что заснула.

Мистер Ландберг сверлил ее взглядом. Вид у него был сердитый.

Лорен почувствовала, как у нее запылали щеки. Это беда всех рыжеволосых. Бледная кожа быстро краснеет.

— Да, мистер Ландберг?

— Я спросил, какую позицию ты занимаешь по вопросу смертной казни.

— Спящую! — крикнул кто-то. Все засмеялись.

Лорен еле сдержала смешок.

— Я против смертной казни. Во всяком случае, когда нет твердой уверенности в том, что наказание справедливо и соответствует содеянному преступлению. Нет, подождите. Я в любом случае против смертной казни. Государство не должно убивать людей, чтобы убедить общество в том, что убивать плохо.

Мистер Ландберг кивнул и вернулся к телевизору, который он установил в центре класса.

— В последние недели мы обсуждали правосудие — или его недостаток — в Америке. А ведь иногда мы забываем о том, как нам повезло, что мы в нашей стране вообще можем вести такие дискуссии. В других странах дела обстоят совершенно иначе. В Сьерра-Леоне, например…

Он вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку «пуск».

Они успели посмотреть документальный фильм только до половины, когда прозвенел звонок. Лорен собрала учебники и тетради и вышла из класса. Коридоры школы уже успели наполниться шумом: смехом, музыкой из портативных плееров. Все это возвещало о конце учебного дня.

Она шла через толпу и от усталости никак не реагировала на оклики друзей, лишь вяло взмахивала рукой им в ответ.

Дэвид догнал ее и ухватил за рукав. Она повернулась и прижалась к нему, глядя в его глаза. Царившая вокруг суета сразу будто отдалилась, отодвинулась за волшебную дымку воспоминаний о вчерашнем вечере. Она улыбнулась. Вчера Дэвид спас ее, тут двух мнений быть не могло.

— Сегодня мои предки укатывают в Нью-Йорк, — прошептал он. — Их не будет дома до субботы.

— Серьезно?

— Футбол заканчивается в полшестого. Заехать за тобой?

— Нет. После школы мне нужно искать работу.

— А, ясно. — В его голосе явственно звучало разочарование.

Лорен приподнялась на цыпочки и поцеловала его, с удовольствием вдыхая фруктовый аромат выпитого им напитка.

— Я могла бы быть у тебя в семь.

Он улыбнулся:

— Отлично. Тебя подвезти?

— Нет. Сама доберусь. Что-нибудь прихватить с собой?

Дэвид хмыкнул:

— Мама оставила мне две сотни баксов. Мы закажем пиццу.

Две сотни долларов! Это столько, сколько они с мамой все еще должны за квартиру. А Дэвид может потратить их на пиццу.

К поискам работы Лорен подготовилась заранее. Она сходила в библиотеку и распечатала в пятнадцати экземплярах свое резюме и рекомендательное письмо.

Она уже выходила из дома, когда в квартиру влетела мать, с такой силой толкнув входную дверь, что она громко стукнула о стену. Мать подбежала к дивану и принялась сбрасывать на пол подушки, явно пытаясь что-то отыскать. Однако того, что она искала, там не оказалось. Она подняла голову и устремила на дочь безумный взгляд.

— Ты говорила, что я выгляжу толстой?

— Мам, да в тебе всего сорок пять килограммов. Я не говорила, что ты толстая. Наоборот, я говорила, что ты сильно похудела. Там есть еда…

Мать вскинула руку с зажатой между пальцами сигаретой, на пол посыпался пепел.

— Не начинай! Я знаю, ты считаешь, что я слишком много пью и мало ем. Не надо меня воспитывать, как ребенка. — Она снова оглядела комнату, нахмурилась и вдруг ринулась на кухню. Через две минуты она вернулась. — Мне нужны деньги.

Бывали вечера, когда Лорен понимала, что ее мать больна, что алкоголизм — это болезнь. В такие вечера Лорен ее жалела. Но сегодняшний вечер был не из таких.

— Мы на мели, мам. Нам бы не помешало, если бы ты пошла работать. — Она бросила рюкзак на кухонный стол и принялась подбирать с пола подушки.

— Но ты-то работаешь. А мне нужно всего несколько баксов. Прошу тебя, детка! — Мать бочком придвинулась к ней, погладила по спине. Эта ласка напомнила Лорен, что они — команда, она и мама. Странная, ущербная, но все равно семья.

Рука матери сжала локоть Лорен. По тому, как она стиснула его, девочка поняла: мать на грани.

— Ну дай, — дрожащим голосом произнесла она. — Хотя бы десятку.

Лорен полезла в карман и достала оттуда мятую пятерку. Слава богу, она успела спрятать двадцатку под подушкой.

— Завтра мне не хватит денег на обед.

Мать выхватила у нее купюру.

— Прихвати что-нибудь из дома. В холодильнике есть арахисовое масло, конфитюр и крекеры.

— Сэндвич с крекерами. Отлично. — Ей повезло, что вчера Дэвид принес столько еды.

Мать подошла к двери, но на пороге она остановилась и обернулась. В ее глазах затаилась печаль, выглядела она лет на десять старше своего возраста, а ведь ей было всего тридцать четыре. Она провела рукой по взлохмаченным, неухоженным волосам.

— А откуда у тебя этот костюм?

— Миссис Мок дала. Это костюм ее дочери.

— Сюзи Мок умерла шесть лет назад. Значит, она все эти годы хранила одежду своей дочери. Ну и ну.

— Некоторые матери не могут выбросить вещи своих умерших детей.

— Пусть так. А зачем ты надела костюм умершей девочки?

— Мне… нужна работа.

— Ты же работаешь в аптеке.

— Меня отправили в бессрочный отпуск без сохранения содержания. Времена тяжелые.

— Я же тебе говорила! Может, они возьмут тебя обратно хотя бы на праздники?

— Но нам нужны деньги сейчас. Мы задолжали за квартиру.