– Тренировка – это мышцы. А при чем тут миелиновые оболочки?

– Развиваются любые ткани. В том числе и миелиновые оболочки нервов, которые уничтожает аутоиммунный процесс. Чем больше нагрузка для мышц, тем сильнее управляющий ими сигнал, значит, толще должна быть «изоляция». Мышцы просто не могут развиваться без развития нервной системы – если накачиваются мышцы, это означает, что автоматически утолщается и «изоляция» управляющих ими «проводов»! Поэтому у всех спортсменов идет не только рост мышечной массы, но и утолщение миелиновой оболочки – процесс обратный рассеянному склерозу. Улавливаете?

– Да. Вопрос, что пересилит.

– Это зависит от упорства самого человека. Обычно РС развивается с 15 до 40 лет. И иногда, в случае агрессивной формы, уже к 20 годам человек лежит, не шевелится, мочится под себя. Растение! И даже на этом этапе процесс развития болезни можно останавливать и оборачивать вспять. Представляте?

– Как такой человек может делать упражнения, если он пошевелиться не может?

– Внешний привод. Берете его руку и сгибаете. Раз за разом. Часами. Вы не смотрите, что я худенькая и субтильная. У меня вес 45 килограммов, но я приседаю со штангой весом 120 кг. А без штанги могу подряд присесть пять тысяч раз, это мой рекорд. Просто у меня были замечательные тренеры – Вячеслав Евстратов, Борис Жерлыгин. У них я взяла все, что могла, – лучшие методики развития человеческого организма. Институтские знания – это хорошо, конечно. Но они ни в какое сравнение не идут с живой практикой. К тому же Жерлыгину я попала уже перворазрядницей, когда у меня из-за интенсивных тренировок начались проблемы с иммунной системой и сердцем. Врачи пытались запретить мне бегать. Так бы и случилось, наверное. Но хороший тренер оказался лучше всех врачей. В результате я стала бегать марафоны и побеждать.

– Жерлыгина я знаю лично. Как вы к нему попали?

– О нем уже тогда ходили легенды. К Борису Степановичу обращались с проблемами по здоровью те спортсмены, которым не могли помочь медики. И он эти проблемы всегда успешно решал. Приходили, например, ребята, у которых на фоне перетренированности вообще переставали в организме продуцироваться иммуноглобулины. Ноль! Такого даже при СПИДе, наверное, не бывает. Медики разводили руками и ничего не могли поделать, а он справлялся! Он и мне восстановил иммунитет, исправил сердце.

– Так. Давайте вернемся к рассеянному склерозу. Значит, болезнь разбирает «изоляцию» нервов, а вы запускаете рост мышечной массы, который сопровождается утолщением «изоляции»…

– Да. Вспомните про гены и их запуск. Есть одни гены, работа которых разрушает миелиновую оболочку при рассеянной склерозе. И есть другие, работа которых наращивает миелиновый слой. Первые нужно остановить, вторые задействовать. В норме нервный «провод» окутывает до 300 слоев миелиновой «изоляции». Создается миелиновая оболочка специальными клетками – олигодендроцитами, которые своими особыми отростками наворачивают на нерв миелиновую «изоленту». Вот и надо запустить этот процесс. Физиолог Павлов восемьдесят лет назад писал, что организм – самовосстанавливающаяся система. Необходимо только создать благоприятные условия для его восстановления. И это получается!

– А какие еще аутоиммунные заболевания вы можете лечить?

– Любые. А какая разница, если механизм у них у всех один – организм начинает разборку чего-то, и нужно просто запустить обратный процесс?… С суставами часто работаю – аутоиммунный артрит, например. И довольно быстрый положительный результат получаю – в течении недели начинаются улучшения… Труднее с диабетом первого типа. Теоретически его излечить несложно, потому как совершенно понятно, что нужно делать. Но на деле его лечить гораздо труднее, чем рассеянный склероз, поскольку для самого пациента излечение довольно проблематично: если при рассеянном склерозе запустить процессы миелинизации, то они дальше сами по себе работают… а при диабете первого типа, кроме вовремя подаваемых нагрузок, надо еще и сахар все время контролировать. Иначе при подъеме сахаров выше нормы клетки поджелудочной будут работать с перенапряжением и разрушаться. Ночью ребенку что-то приснилось, гормоны выплеснулись, сахар скакнул – часть клеток разрушилась. Чтобы лечить диабет первого типа, нужна целая бригада, которая пациента днем и ночью отслеживает. Хотя, повторюсь, в теории это возможно.

Но от диабета первого типа и от артрита не умирают, а вот рассеянный склероз – болезнь смертельная. Поэтому я на нее и обратила особое внимание. И знаете, какая у меня теперь мечта? Я хочу создать клуб людей, победивших рассеянный склероз. Люди, которые раньше не могли ходить, будут участвовать в соревнованиях по бегу. Таких людей у меня уже несколько десятков.

– Говорят, человек с мечтой – это счастливый человек. Несите и дальше этот факел…

Глава 5

Кто придумал таблетки

Раньше таблеток не было. И болезней, которые можно лечить таблетками, тоже не было. И сейчас таких болезней нет. А таблетки есть.

– У меня большие претензии ко всей современной фармацевтике, – грустно сказала однажды моя знакомая.

Это не была досужая тетушка у подъезда, которая читает журнал «За здоровый образ жизни», где написано, как свеклой лечить рак. Моя знакомая – кандидат биологических наук, долго работала в Америке, в лучших лабораториях, и сейчас трудится по своему биологическому профилю в центральном московском НИИ.

– Почему? – спросил я, хотя уже знал ответ.

Вот представьте себе таблетку… Нет! Сначала представьте себе болезнь. И давайте для удобства представлений разделим все болезни на три большие группы – травмы, заражения и расстройства.

С травмами понятно: поскользнулся, упал, очнулся – гипс. Тут все ясно, осторожнее надо быть.

Заражения тоже вопросов не вызывают. Хватанул человек микробов, вирусов, грибков, и они начали в нем паразитировать, мешая нормальной жизнедеятельности и в пределе убивая. Здесь, конечно, лекарства могут помочь: мы закидываем в организм химические яды для того, чтобы убить всю эту нечисть. Убиваем ее и попутно подтравливаемся сами. Иногда без этого не обойтись, если речь идет о болезнях смертельных. И наука тут имеет большие бесспорные успехи. Так, например, еще десять-пятнадцать лет назад гепатит С был неизлечимой смертельной болезнью, а теперь считается полностью излечимой, потому что придумали отраву, которая убивает вирусы гепатита раньше, чем человека.

Но если о неминучей смерти речь не идет, лучше не травить печень антибиотиками и прочими химикалиями, которые так любят прописывать простуженным врачи. С ОРВИ организм и сам прекрасно справится, а вот печень или зубы вам никто не восстановит. Про зубы я не шучу. У нас в стране выросло целое поколение людей (им сейчас 40–50 лет) с разрушенными зубами. Потому что в далеком советском детстве во время простуды участковые пичкали их тетрациклином. У стоматологов теперь даже термин такой есть – «тетрациклиновые зубы» – желто-коричневые и хрупкие, сильно подверженные кариесу, рано разрушающиеся.

В общем, с заражениями понятно и вопросов, как я уже сказал, тут особых нет. Ну, разве что кроме одного: а почему организм сам не справился с подхваченной заразой? Где была иммунная система? Может быть, с ней случилось то, что мы условились называть расстройствами?