— Чтобы обрести тело и силу, дракон должен слиться с той, кто составляет половинку его души. И, — без паузы продолжил он, — моя половинка — ты.

Олсон молчала. Слова ударялись о её сознание и проходили мимо. Она хотела бы съязвить, но лицо Ровеналя было столь серьёзным и печальным, что Эллера не решилась с ним спорить.

— Ты понимаешь, как странно это звучит? — спросила она.

— Да, — Ровеналь кивнул и подался вперёд. — Я ничуть не сомневался, что ты мне не поверишь. Поэтому подобрал для тебя материалы… Может быть, они что-то тебе объяснят. Взгляни…

Ровеналь извлёк откуда-то инфокристалл и протянул собеседнице. Эллера стояла, глядя на носитель, как на ядовитую змею.

— Если я возьму его в руки, — уточнила она, — меня не объявит преступницей ещё кто-нибудь?

— Объявит.

Эллера вздрогнула и с укоризной посмотрела в чересчур честные глаза собеседника.

— Если ещё не объявили, — уточнил Ровеналь. — Наша раса вне закона. Вся до одной особи. И знания о нас тоже было приказано забыть.

Эллера сглотнула. Всё, что было приказано забыть, с детства неумеренно притягивало её к себе.

— Я искал тебя пять лет, — продолжил тем временем Ровеналь. У Эллеры дёрнулось веко. — Искал, потому что таков мой долг перед моей планетой. Но… — он рвано вздохнул и ещё чуточку подался вперёд. — Когда я исполнял свой долг, я и представить себе не мог, что испытаю, когда увижу тебя наяву. Ты… — Ровеналь умолк и, оборвав себя на полуслове, спросил: — Тебе смешно?

Эллера медленно покачала головой. При всём своём скептицизме над некоторыми вещами она смеяться не привыкла.

— Мне просто… — она запнулась, подбирая слова, — просто нужно время, чтобы разобраться и придумать, что тебе сказать.

Ровеналь медленно кивнул.

— У нас его немного, — признался он. — Но я тебя понимаю.

Эллера сделала глубокий судорожный вдох и, не давая себе передумать, схватила с руки Ровеналя кристалл.

— Я пойду… — буркнула она, — у себя посмотрю.

Ровеналь кивнул, но Олсон уже не смотрела на него — она отвернулась и почти что бегом направилась к лифту.

Она долго сидела в кают-компании, не решаясь вставить кристалл в планшет. Эллере казалось, если она сделает это, то уже не сможет повернуть назад. Что-то внутри неё изменится навсегда.

«Звёздный океан! Да неужто ты влипаешь в чужие неприятности в первый раз?» — одёрнула она себя наконец. Это увещевание помогло слабо, но, поскольку Эллера не любила отступать и не хотела признаваться себе, что прямо сейчас отступить ей очень хочется, она твёрдой рукой вставила кристалл в соответствующий паз и замерла, глядя в монитор…

Кристалл запустил видеозапись сам, но не это удивило Олсон.

Она смотрела на города, увенчанные узкими шпилями. В облака утыкались верхушки башен. Летящие контуры арок соединяли их между собой. Немногим ниже, под арками, располагались посадочные площадки, формой напоминающие скалистые утёсы.

Этот город был прекрасен. За всё время своих путешествий Эллера не встречала ничего подобного.

И этот город был абсолютно неподвижен. Ни единого человека на улицах. Ни единого флаера в небе.

Камера замерла над центральной площадью и медленно поплыла над скульптурной группой.

Сложив серебряные крылья, на камнях примостился гигантский дракон. Шея его изогнулась, голова склонилась в поклоне.

И прежде, чем Эллера сумела осмыслить вопрос, что за могущественное существо достойно того, чтобы ему поклонился дракон, камера показала ей лицо старика с длинной бородой, замершей в порыве ветра.

— Звёзды… — прошептала Эллера.

Она поняла, что уже видела это лицо.

11

Эллера пошла к Ровеналю, когда немного справилась с чувствами и закончила изучать материалы, находившиеся на кристалле. Там были история, легенды, музыка и фильмы, а также данные о местонахождении планеты драконов, но закодированные в такую систему счисления, что при всём своём опыте Эллера не сумела сопоставить их с данными официальных систем. Всё вместе это говорило о том, что планета, с которой прибыл Ровеналь, действительно существовала и, более того, имела весьма древнюю цивилизацию. Быть может, более древнюю, чем самые старые из миров Конфедерации.

«И она перестала существовать», — думала Эллера и удивлялась тому, как печалит её эта мысль.

Собравшись с мыслями, она вспомнила, что так и не сказала Ровеналю об их небольшой проблеме, и, отыскав на корабле красную точку, обозначавшую положение второго путешественника, направилась туда.

Ровеналь находился в спальне. Заглянув внутрь, Эллера поняла, что тот лежит на спине с закрытыми глазами и, видимо, спит.

Она осторожно присела на широкую кровать с того края, где лежал попутчик. Протянула руку, поддаваясь иррациональному желанию убрать с виска прядку чёрных волос. Прядка завивалась. Она промокла от пота — видимо, полёт через астероидное поле дался Ровеналю не так уж легко.

Эллера убрала руку и какое-то время сидела молча, разглядывая правильное лицо с длинным носом и тонкими, плотно сжатыми губами. Во сне Ровеналь стискивал зубы, как будто видел перед собой не самые приятные вещи.

Водолазки он так и не надел, только брюки, и теперь на его обнажённой груди лежал крупный выпуклый медальон.

«Энколион», — повторила про себя Эллера то слово, которое использовал Ровеналь.

На сей раз она не удержалась и коснулась пальцами полированного камня, овитого металлическими веточками. Ровеналь вздрогнул, и Эллера замерла, но тот так и не открыл глаз.

Олсон очень осторожно провела пальцами над цепочкой. Нащупала замочек, съехавший Ровеналю на плечо, и, расстегнув его, бережно потянула энколион на себя.

Попутчик всё ещё оставался неподвижен, когда добыча наконец оказалась у Эллеры в руках. Веточки, выточенные из серебра, переливались голубым.

Украшения, сделанные в Конфедерации, по большей части были минималистичны и просты. Иногда эту простоту скрашивали инженерные выдумки, которые могли заинтересовать любителей модерна, но в целом оставалось только гадать, почему они стоят таких денег. Сама Эллера тоже любила простоту, но те вещи, которые дарил ей Колберт, часто казались чужими, она их не понимала.

Амулет, который она держала в руках, на их фоне мог бы показаться вычурным — если бы не удивительная гармония, заложенная в каждое переплетение металлических завитков.

Камень, до того чёрный как космическая даль, в руках Эллеры едва заметно посветлел. В глубине его постепенно разгорался голубой огонёк.

«Искал меня пять лет… — подумала Эллера с грустью и горько усмехнулась. — Боже ты мой, что же ты так долго шёл?..