происходит. Из той деревни ко мне навстречу бежал мужчина. У него был испуганный и уставший вид. Он глядел на меня бешеными глазами, я приняла его за противника, потому что разглядела в его глазах жажду убийства.

Я не сразу заметила этот знакомый до боли меч, который лежал рядом с мальчиком. Его серебряный клинок сеял под лучами вечернего солнца, а этот рубин воспылал от ярких красных и оранжевых цветах на небе. Рука дрожала и не могла схватиться за рукоять меча. В мыслях всплывало её лицо. На секунду вспыхнула слабая надежда, что может быть это она, но меч не торопился перевоплощаться. Я собрала всю волю в ладонь и схватила меч. Сразу прибавилось сил и в сердце стало твёрже. Теперь во мне была та булатность, которую так ждала Мока. Нужно было только взять меч в руки и всё бы сразу изменилось. Во мне проснулось желание убивать, хоть это было неправильно. Откуда-то появилось чувство мести и ненависти к людям. Я стала подбегать к тому мужчине, чтобы вонзить меч в его тело. Тело меня совершенно не слушалось. Кто-то управлял им и моими чувствами. Только внутри я по-настоящему понимала какой грех на душу беру. Всё это было показано, чтобы я осознала, что действительно являюсь преступником и смерть подруги — моя вина. Меч прошёл насквозь левой груди, так же задело и сердце.

— Не трогай мальчика, — хриплым голосом пробурчал он и упал на землю.

Я с легкостью вытащила меч, мне это не составило труда. Его кровь была на моих руках, я не знала, чем смогу смыть её и очистить свою душу. Такой грех мне в церкви не простят. Конечно же я его не послушала и вернулась на место, где всё началось.

Мальчик уже не дышал, глаза его были закрыты, но было еще не поздно. Только одно могло спасти его. Заклинание, которое запрещено использовать. Я не могла снова пойти на это. Он был мне чужим человеком, зачем мне его спасать?

Кто-то управлял всеми моими чувствами и телом. Оно делало не то, что я велела. Руки сами потянулись к нему, одна из них пальцами коснулась его колена. Запрещенное заклинание само слетело с моего языка. А я ведь вовсе не хотела его произносить. Говорю же, кто-то управляет моим телом. Однако в этот раз заклинание сработало идеально. Мальчик похлопал ресницами и открыл глаза. Его что-то обрадовало, потому что он улыбнулся мне и попытался встать. Я тоже поднялась с колен и смотрела ему прямо в глаза. В них не отражалось никаких чувств. Я даже подумала, что его улыбка была фальшивой.

И я проснулась. Сон был всего лишь кошмаром, но что-то внутри меня подсказывало мне, что это ещё не конец. Я решила снова прилечь, чтобы досмотреть и узнать, кто тот мальчишка. Только я закрыла глаза, как снова оказалась в этой местности.

Из деревни повалил дым и создавалось впечатление, что это всего лишь туман. Мы уже не могли достаточно хорошо видеть друг друга даже поблизости. Меня смутил его взгляд, он будто смотрел сквозь меня или внутрь, изучая моё внутреннее состояние. Я не понимала, почему он молчит, а хотелось бы услышать слова благодарности. Всё же он должен отблагодарить меня за то, что я вернула его к жизни.

— Спасибо, — отблагодарил он и снова оглядел меня сверху вниз.

Я хотела помочь тем людям, но меня пугал тот факт, что я убила человека. Не по своей воле, конечно, но это было сделано моими руками. И если Бог захочет меня снова в чём-то обвинить, то я возражать не буду. Только вот адвоката мне всё-таки надо.

— Кто ты? — задала я волнующий меня вопрос. И не только меня это волновало, было ужасно интересно.

— Расскажу после, а теперь пойдём спасать деревню, — я переключила своё внимание на деревню. Там уже было нечего спасать, а может там ещё остались люди и им нужна помощь.

Я ничего не сказала в ответ, подумала, что сейчас не время для болтовни. Мои ноги сразу понесли меня туда. Я руками пыталась отмахнуть дым, который шёл на меня, из-за него было практически ничего не видно. Там не было места развернуться. Люди были в панике, они кричали и бежали. Дети плакали и стояли на месте, а рядом с ними не было родителей. Мне бы хотелось спасти их всех, но как и что делать с ними дальше было не понятно.

— Спасай детей, а я взрослых. Не переживай, всё будет хорошо, — он успокоил меня словами, мне стало гораздо легче сориентироваться.

Я начала с тех, кто был ближе ко мне, и так по всей деревне пробежала. Спасла многих, но не всех. Мне показалось, что уже всё, но тут до моих ушей добрался детский крик. Звук исходил из горящего дома. Моё сердце охватил страх. Не за себя, а за того ребёнка. Я не могла оставить его, не могла кем-то пожертвовать. Если не спасу, не смогу жить дальше. Собрав всю смелость, я кинулась туда, в огонь. Я должна была чувствовать боль, моё тело обжигало пламя, но мне некогда было думать о боли. Мои мысли были только о том, чтобы спасти дитя. Мне удалось схватить его и прижать к груди, чтобы он не пострадал, но назад дороги не было. Дышать было уже тяжело и невозможно. Это был конец для меня. Пусть меня простят те, кого я обидела — только об этом я и стала думать сейчас.

Закрыв глаза от страха и боли, которые охватывали всё моё тело, я не заметила, как кто-то схватил меня за талию. Меня кто-то нёс вместе с ребёнком на руках. И потом я смогла вдохнуть наконец-то полной грудью. Этот свежий и прохладный воздух. Мне хотелось узнать, кто спас меня, и я открыла глаза. Но не успев ничего сказать моему спасителю, он начал кричать, а главное на меня!

— Ты с ума сошла? Я же не просил спасать всех. Я ведь беспокоился за тебя, ты не представляешь, чтобы я делал без тебя, — мне было очень приятно, потому что этот мальчишка беспокоился за меня. Видимо, я ему очень дорога.

— Это же дети. Я не пережила бы смерти одного из них, — меня никогда не волновало, а что же случится со мной. Постоянно мне приходилось думать только о других. Моя жизнь для меня ничего не стоила.

— Твоя жизнь важнее, чем жизнь этих детей вместе взятых. Ты выполнила всё, как нужно.