— Период адаптации очень медленный, но прогресс налицо, — проговорил Рафэ. — И не смотрите на меня с такой враждебностью. Если бы я описал все риски и сложности, это бы вызвало лишнее волнение и панику. Все живы, и в скором времени мы сможем довольно сносно ориентироваться в пространстве. И тогда будет твой черед, Карика. Ты попытаешься почувствовать направление, в котором нам нужно искать твоего мужа.

— Я бы не отказалась сначала выбросить тебя за пределы видимости, одного, — поделилась я с доминарием своими насущными желаниями.

— Это было бы излишне расточительно. Я вам нужен, — совершенно спокойно ответил Рафэ.

— Только это тебя и спасает, — усмехнулась Дамон. — Но ты еще будешь молить о пощаде, это я тебе обещаю.

— Нам бы выбраться отсюда живыми, и я тебе помогу, — поддержала ее Касиян.

— А я буду благодарным зрителем, — кивнул Анторин.

— Хватит, — тихо произнесла я. — Давайте разобьем лагерь и проверим, действует ли здесь магия.

— Я уже проверил, — уведомил меня Рондай. — Туманная не действует. Но, судя по показаниям моего прибора, нам бы не помешал маг жизни и парочка природников. Здесь вполне подходящая среда, только слишком низкий уровень жизни. Идеальная обстановка для силы смерти, вот только убивать здесь некого, кроме нас.

— Это ты так подбодрить пытаешься или просто издеваешься? — спросила Мона.

— Это я констатирую факты. Не нравится — не слушай, — резко ответил Рони.

— А ты не болтай всякую чушь, — отрезала Касиян.

— Да заткнитесь вы! — прикрикнул Анторин.

Я смотрела на друзей и чувствовала, что что-то не так. Они все одновременно начали злиться. Вспомнились мои собственные чувства, когда в меня в первый раз влили антитуман. Если их не остановить, это может плохо кончиться.

Друзья спорили все громче и озлобленней, и я пошла на крайние меры.

— Если вы все сейчас не замолчите и не успокоитесь — я выпью все ваши силы! — прокричала, перекрывая их голоса. — Вы забыли, зачем мы здесь? А я помню! Мы пришли за моим мужем, и я найду его, с вами или нет. Решать вам.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом шагов Тарона, медленно обходящего нашу группу по периметру. Гибриду было наплевать на наши дрязги, он выполнял свои обязанности — охранял команду.

— Ну, мои силы ты не выпьешь, — ехидно проговорила Дамон. — Магии у меня нет, а вот опыта и сноровки, чтобы обезвредить тебя, достаточно.

— Ты что несешь? — злобно спросила Касиян, встав между нами и вытащив кинжал.

— Прекратите. Неужели вы не понимаете, что с вами происходит то же, что случилось со мной при первом контакте с антитуманом? Контролируйте агрессию. Вспомните, что вам дорого больше всего, — медленно подойдя к подругам и положив руки им на плечи, тихо говорила я, в надежде достучаться до их самых теплых воспоминаний. — Мона, вспомни своего брата, ведь он так восхищается тобой и ждет твоего возвращения. А ты, Ян, забыла, что тебя дожидается принц Прайнор? Если вы не обуздаете свой гнев, никто из нас не вернется к родным и любимым.

— А меня Леля обещала убить, если я не вернусь живым, — подал голос Рони. Ему быстрее всех удалось взять под контроль вызванную влиянием межпространства агрессию.

Рондай всегда отличался завидными оптимизмом и добродушием, которые и сейчас помогли ему.

Фрейлины тоже постепенно приходили в себя, и лишь Анторин смотрел на нас с такой ненавистью, что даже Рафэ отступил подальше от него. Однако император не проявлял агрессии. Но лучше бы он напал на нас, вместе мы смогли бы его обездвижить и успокоить. Анторин же поступил иначе, сначала он пятился, отдаляясь от нас, а потом повернулся спиной и убежал. Рондай бросился за ним, но был остановлен подоспевшим Тароном.

— Нельзя разделяться. Опасно, — пояснил свои действия великан, удерживая Рони за плечо.

— Мы связаны, найдем его без проблем, — совершенно не переживая, проговорил доминант. — Если сам не вернется через пару часов, притянем через связующую нить.

— А тебе не приходило в голову, что если с ним что-то случится, то не только отношения между Доминанией и Наминайской империей будут под угрозой, но и связующая нить может оборваться? — спросила я у высокомерного блондина.

— Он сможет за себя постоять, — уверенно ответил Рафэ.

— Так зачем же ты притащил с собой Тарона, если опасность не так велика, как кажется? — спросила, сверля доминанта недоверчивым взглядом.

— Я не доверяю вам, — усмехнулся Рафэ. — Он будет защищать меня от удара в спину.

— Судя по тому, что рассказал твой песик, как бы нам всем не пришлось повернуться друг к другу спиной, чтобы защищаться от того, что скрывается во тьме, — враждебно проговорила Дамон. — Какой же ты слизняк! Ну что, идем за императором Анторином?

— Конечно, идем. И немедленно. Рони, ты чувствуешь магическую связь? — спросила я, всматриваясь в сумеречный пейзаж.

— Чувствую, он недалеко ушел. Сейчас не двигается. Если поторопимся, то нагоним минут за десять, — ответил Рондай и первым пошел в нужном направлении.

— А как же Карай Туманный? Неужели для тебя бывший партнер но политическому союзу важнее, чем муж и отец твоего ребенка? — язвительно поинтересовался Рафэ. Но сколько бы доминарий ни источал яда, выбора у него не было, и он последовал за нами, сопровождаемый своим молчаливым и добродушным, в сущности, телохранителем Тароном.

Гладкая зеркальная почва постепенно становилась рыхлой и неровной. По мере продвижения камни и ямы становились все больше, и вскоре мы уже не шли, а преодолевали подъемы и спуски.

— Он совсем близко, буквально еще пара пригорков, — проговорил остановившийся передохнуть Рони, когда все собрались вокруг него.

— Я бы так не сказал, похоже, он почувствовал наше приближение и тоже движется, — лениво уведомил нас доминант. — Глупое решение — догонять его сейчас. Успокоится и сам нас найдет, если не одичает.

— Какая же ты мразь, — тихо произнесла я и двинулась дальше, поторапливая Рондая.

— Я точно займусь твоим воспитанием, блондинчик, — пообещала Дамон, проходя мимо Рафэ.

— Ты еще не поняла, что такую гниль не исправить? — спросила у подруги, когда мы поравнялись.

— Да не гнилой он, воспитанием испорченный. По глазам вижу, что глубоко в душе завидует нашей сплоченности. За ним-то никто не пошел бы, вот и бесится, — ответила Мона. — Жалко мне их, были же когда-то нормальными. Их предки отказались от человечности, но кровь-то одна.

— Вот уж от кого не ожидала такого сочувствия, так это от тебя, — усмехнулась Касиян.

Дамон промолчала, лишь состроила ехидную гримасу. Но я знала, чего стоило этой девушке ее пресловутое хладнокровие. Голодное детство и забота о младшем брате тогда, когда она сама еще была несмышленым ребенком, а впоследствии и разлука с ним, научили Мону быть сильной. Никто не рождается сильным и жестоким, такими нас делает жизнь. Лишь я знала, что Дамон иногда плачет ночами, когда в снах возвращается в свое детство и вновь переживает побои непутевой матери, сальные взгляды ее многочисленных любовников и постоянное чувство голода, когда девочке приходилось отдавать большую часть того, что удавалось раздобыть, маленькому брату. Теперь ни сама фрейлина, ни ее брат ни в чем не нуждались, но Мона добилась всего сама. И она была одной из тех, кто участвовал в спасении всего королевства. Могла ли я в свете всего этого осуждать ее за маленькие шалости с придворными язвительность, и иногда чрезмерную?