– Что такое «сталь»?

– Нечто очень прекрасное, Семаргл, – ответил за молодого человека бог-кузнец. – Путь к величию.

– Коли так, великий технолог, – приподнял крыло собакообразный сын Сварога, – иди сюда. А то замерзнешь.

Под крылом Семаргла спалось тепло и мягко, словно на электроодеяле. Матвей буквально выключился на всю ночь, очнувшись лишь на рассвете, когда сварожичи поднялись.

– До вечера, отец! – звонко провозгласил летающий пес и взмыл в синеву.

Бог-кузнец и бог-технолог позавтракали окорочками и полезли в воду – на этот раз вдвоем. Общими усилиями где-то к полудню они выкатили валун из порожистого русла на берег. Дальше, по гладкой земле, все пошло проще: кати да кати – и к сумеркам боги одолели примерно три километра пути.

Остановившись возле удобной полянки, Сварог разложил костер, на свет которого прилетел Семаргл с ужином. Работники подкрепились, выспались – двинулись дальше…

…Прошел всего месяц – и они добрались до широких ворот Устюжны.

* * *

Восторги местных жителей боги приняли с достоинством. Вручную, без помощи слег, закатили валун в просторную мастерскую Сварога и установили его в самом центре кузницы ровной поверхностью кверху.

– Мой бог, мой родной, мой долгожданный! – со всех ног влетела в мастерскую Заряна. Увидела камень, изумленно охнула и попятилась к стене. Терпеливо дождалась, пока муж закончит работу и, покровительственно похлопав ладонью камень, отступит, с облегчением оботрет лоб, и кинулась Матвею на шею: – Наконец-то! А то я уж всякого думать начала! Ты искупаться после дальнего похода не желаешь?

– Пожалуй, что желаю, – кивнул молодой человек, за минувший месяц действительно и перепотевший изрядно, и запылившийся, и испачкавшийся. Да и одежда изрядно истрепалась.

Взяв Матвея за руку, супруга вывела юного бога из города, повернула в сторону от причалов к песчаной отмели между полноводной Мологой и чуть менее глубокой Ижиной.

– А ты со мною не хочешь? – поинтересовался, раздеваясь, Матвей.

Женщина отрицательно покачала головой.

Молодой человек вошел в воду, хорошенько побарахтался, а когда выбрался обратно, то вместо рубашки и джинсов его ждали на пляже замшевые штаны с бахромой на боковом шве и кисточками по поясу, и куртка, расшитая вертикальными полосками из меха горностая. Ворот окаймляла полоска бобровой шкуры, по рукаву тянулась полоска костяных шариков, на груди белели два костяных амулета с нанесенными поверх резьбы рунами.

– Это тебе, любимый мой. – Изумленное лицо мужа сказало женщине больше тысячи слов. – Я сшила, пока тебя не было. А амулеты принесла светлая богиня.

– В такой красоте только на праздник ходить, – развел руками бог-технолог. – Как же я работать буду?

– Я тебе передник сделала. Такой же, как в кузнице у великого Сварога.

– Не знаю, как тебя благодарить!

– Знаешь! – плутовски улыбнулась рыжая девчонка.

Матвей оделся в кожу и меха, опоясался ремнем с двумя ножами и теперь уже вовсе перестал отличаться от здешних славян. Заряна взяла его под руку, крепко прижавшись к плечу, и пока они шли через Устюжну от ворот города к хоромам великого Сварога, гордо поглядывала на окружающих, как бы говоря: смотрите все, какого мужика я заполучила! И вот как я его одела!

Умрите все от зависти!

* * *

Долгая возня с наковальней пошла кузнице на пользу – сложенный в ней горн успел хорошо просохнуть, и потому одетые в передники из сыромятной кожи боги смело засыпали его березовым углем, запалили с одной стороны пучок хвороста, а когда уголь занялся – перемешали его и раздули огонь двумя попеременно сжимаемыми мехами.

– Ну что, попробуем? – сложил перед лицом ладони великий Сварог и кинул в горн корявую тяжелую блямбу из стоящего у стенки мешка.

В белом угольном пламени заготовка приобрела сперва коричневый, затем темно-красный цвет и медленно начала светлеть.

– А как мы ее достанем? – неожиданно спросил великий Сварог. – Из ямки я железки просто штырьком выкатывал, а здесь…

– Вот… Квадратуру мне в тангенс! – бросив меха, Матвей выскочил из мастерской наружу, вскоре вернулся с обломками надранных где-то веток, снова взялся за меха, крикнул: – Нам нужно корыто с водой!

Цвет заготовки застыл на светло-красном, и юный бог понял, что разогреть ее сильнее не получится.

– Фигня, восемьсот уже нормально, – буркнул Матвей, сунул ветки в горн, перекинул поковку на валун. – Работаем!

Деревяшки, естественно, от жара тут же полыхнули, но молодой человек быстро их затоптал и принялся вперемешку с богом кузнецов лупить слиток молотом, расплющивая его и выбивая в стороны черную окалину. Спустя несколько минут отливка потускнела до обычной яркой красноты, и студент отступил:

– Все, греем! Ниже восьмисот смысла нет, не прокуется… – он подобрал ветки, зажал ими заготовку, вернул в горн, деревяшки бросил в воду. Когда и кто принес деревянное корыто, Матвей просто не заметил, и без того хлопот хватало. Он решительно заработал мехами, стремясь выжать из простейших приспособлений максимум возможного.

Нагрел – на наковальню, несколько раз расплющил и сложил, снова расплющил, потом в горн, и опять на наковальню. После пятого захода – сбросил заготовку в воду.

Выждав немного над шипящим слитком, боги достали его, покрутили в руках.

– Гладкий! – радостно воскликнул великий Сварог. – Ты смотри, ни одной трещины! Проковалось все! Внучок, да ты просто чудодей!

Матвей взмахнул слитком, ударив о край валуна, покачал головой:

– Сыромятина… – Он вздохнул, кинул заготовку в горн, добавил туда еще несколько отливок из мешка, сыпанул сверху полкорзины угля. – Дедушка, нам помощник нужен. Который меха будет качать, пока мы кувалдами машем. А то и уголь зря горит, и времени жалко.

– Тебе же не понравилось! – указал большим пальцем на горн великий Сварог. – Ты только что забраковал нашу заготовку! Что тогда ты собираешься с нею делать?

– Клещи хочу отковать, – пожал плечами бог-технолог. – На них нагрузка никакая, мягкое железо такую работу потянет. Остальное в кузне не изменить. Нужно повышать температуру плавки.

– Коли плавкой заниматься, внучок, то на болото надобно идти. Домницы мы прямо там ставим, дабы тяжесть лишнюю с места на места не таскать. Завтра могу и отвести.

– Хорошо, – кивнул Матвей. – А пока давай вытягивать криницы в длинные колбаски. Потом загнем концы, пробьем посередине дырку и вставим заклепку. Два часа работы, до ужина управимся.

* * *

По поводу болота прародитель славян не шутил. Рудники Железного поля выглядели, будто огромная, бескрайняя топь, местами поросшая камышами и чахлыми березками, местами качающаяся рыжей вязкой грязью. Ею же был покрыт весь берег между болотом и лесом, на глубину примерно по колено.