– Тогда уж шестеро, – вышел из полумрака гость. – Любый, повелитель оборотней, тоже пришел сюда из нашего времени. Правда, и его здесь и в помине нет.

Степан выглядел молодо, однако на его подбородке и верхней губе тоже начал проступать темный длинный пушок, грудь выступала вперед, плечи развернулись. Впрочем… Четыре года назад Матвей видел товарища по невольному перемещению в прошлое мельком всего несколько минут, и потому уверенно поручиться за то, что эти изменения действительно произошли, не мог.

– Надеюсь, – ответил помощник Сварога. – С повелителем оборотней я не знаком. Так как тебя сюда занесло, Степа, из нашего времени?

– В этом мире ничто не стоит на месте, Матвей, – наставительно ответил гость. – Развивается не только наука, ратное дело или строительство, но и магия. Мои знания превосходят здешнюю мудрость на три тысячи лет. Здешние амулеты, обереги и заклинания для меня все равно что арифметика для старшекурсника…

– Я не спрашивал, как ты сюда проник, – покачал головой бог-технолог. – Я спрашивал зачем?

– Понятно… – вздохнул Степан. – Дружеских объятий не ожидается. А жаль. Ведь все мы делаем одно общее дело. Спасаем мир будущего от жестокого диктатора.

– Что-то я не слышал в будущем ни о каких диктаторах! – повысил голос Матвей.

– Это потому, что он пока еще здесь, с нами, – гость подошел почти вплотную. – Любый, повелитель оборотней, пытается изменить мир так, чтобы в нем зародилось единобожие. И этим единственным богом станет он сам, во главе своей звериной свиты. Вспомни, Матвей, я говорил вам об этом еще в самый первый день! Я прислан в этот мир магическим братством, чтобы остановить колдуна и сохранить будущее в неизменности.

– И у тебя возникли проблемы?

– Именно, – согласно кивнул синий гость. – В этом мире существует некая несправедливость. Ученый может досконально знать физиологию рыб, но это не даст ему ни единого шанса на выживание в воде. Ибо для выживания нужны не знания, а дарованные от рождения жабры. Человек может всю жизнь мечтать о небе, но он не способен взлететь, ибо не обладает крыльями. Смертный может всю жизнь изучать метеорологию, но только врожденный дар великого Похвиста позволяет сварожичу повелевать бурями.

– Нельзя ли покороче, Степа?

– Дело в том, о великий и всемогущий Матвей, – широко улыбнулся Степа, – что я являюсь самым могучим, самым мудрым и непревзойденным колдуном нынешней эпохи. Однако, чтобы найти амулет главного оборотня, связывающий его с будущим, все мое великое знание бесполезно, – развел руками синий гость. – Для поиска тайника нужен дар. Твой дар, величайший из мастеров человечества.

– Ерунда! – как мог спокойнее возразил Матвей, хотя от услышанных слов у него между лопатками пробежал холодок. – Я просто студент-технолог.

– Сокол великого Волоса не брал в этот мир просто студентов, – зачем-то перешел на полушепот Степан. – Ты бог! Ты прямой потомок Сварога, носитель его генов. Ты повелитель мертвой материи. Ты способен смотреть сквозь землю, сращивать камни и проходить через стены, ты можешь носить в руках огонь и смешивать его с водой, пронзать лед и бревна, творить стекло и воздух. Ты можешь делать с любыми веществами просто черт знает что! И сейчас мне нужен твой дар для спасения нашего будущего.

– Ты бредишь, это невозможно!

– Отрицая свой дар, большой пользы от него не добьешься. – Степан зевнул, повернул в сторону, постучал кулаком по наковальне. – Я не люблю соваться в чужие дела. Если помогать тем, кто о сем не просит, в ответ получишь скорее ненависть, нежели благодарность. Но так уж сложилось, что мне нужен твой дар. Прости, но мне придется его разбудить.

– Звучит угрожающе, – усмехнулся Матвей. – Это будет больно?

– Кто знает, кто знает… – покачал головой гость. – Ты слышал, что такое «морок»? Наверное, нет. Твои амулеты… – Степан внезапно оказался рядом и постучал ладонями по резным дискам на груди бога-технолога, – твои заговоренные Макошью амулеты спасают тебя от любого колдовского воздействия и даже от чар богов. Но только не от моих!

Он щелкнул пальцами, и поперек кузни внезапно появилась бревенчатая стена. Щелкнул – пропала. Рассмеялся, щелкнул пальцами обеих рук – и Матвей оказался в тесном срубе без окон и дверей. Правда – достаточно светлом, чтобы различить сбитые в лапу углы и сучки толстенных сосновых бревен.

– Кручу, верчу, запутать хочу, – послышался голос колдуна, и стены вокруг пленника действительно закружились, но почти сразу замерли. – Где выход?

Матвей задумчиво потер подбородок, коснулся пальцами влажных стволов.

– Я могу обмануть твое зрение, – прозвучало совсем рядом. – Я могу обмануть твой слух и твое осязание. Но никто и ничто не в силах обмануть твой дар… Не верь глазам своим! Где выход?!

– Это иллюзия… – пробормотал Матвей. – Просто иллюзия.

Он резко навалился на одну из стен, отступил, навалился всей массой на другую – и оказался в кузне рядом со Степаном. Тот разочарованно покачал головой:

– Ты слишком сильно доверяешь своему разуму, знаниям и интеллекту, – гость постучал себя пальцем по виску. – А должен полагаться на чувства. Где выход?

– Какой еще выход? – не понял бог-технолог, сделал пару шагов в сторону открытого наружу проема и… неожиданно врезался с разгона в прочное препятствие.

– Не верь глазам своим! – хмыкнул синий колдун.

Матвей попытался ощупать стену, понять, во что уперся – но та неожиданно укололась.

– Не верь глазам, не верь осязанию, не верь слуху, – напомнил Степан. – Положись на свой дар! Не смотри на мир вокруг. Почувствуй его нутром!

– Понятно. Мой дар, это что-то вроде поноса, – отступил помощник Сварога. – Ощущается слабостью живота.

Он уткнулся ягодицей в какой-то твердый угол, замер, отвел назад руку, провел по горячей шершавой поверхности. Понял, что притерся к невидимому горну, прикинул, где дверь, повернулся и вдоль печи решительно вошел в стену, прячущую вход в дом – пробил собой морок и толкнул створку.

– Для начала неплохо, о великий, – пожал плечами, глядя ему в спину, колдун. – Мы научились не верить иллюзиям. Первый зачет сдан на «хорошо».

Однако Матвей его не услышал. Он шагал через темноту знакомого до мелочей коридора. Через пятнадцать шагов поднялся по лестнице, повернул и вскоре оказался у себя.

– Ну наконец-то, бог мой! – радостно кинулась к нему жена, крепко прижалась к широкой груди. – Темно уже за окном, а тебя все нет и нет!

– Пара вопросов возникла, Зорюшка моя, – пригладил кудри молодой женщины помощник Сварога. – Теперь все, спать.

В слабом свете двух масляных ламп цвета растворялись, и волосы Заряны превратились из рыжих в черные, платье стало серым, равно как постель, стол, угощение на нем. Крынка с едким реповым квасом, немного копченой рыбы, какие-то овощные ломтики, плохо различимые в полумраке.